— Мама, — дрожащим голосом произнёс Диармайд, не веря собственным глазам.
— Твою же мать… — громко вздохнула Элизабет.
Глава 28
Брюнетка неотрывно смотрела на Диармайда. Её черные глаза, без радужки, казались непроницаемой тьмой. На бледно белой коже проступали чёрные вены, словно паразит или корни старого дерева, проникшие в её плоть. Она была привлекательна. В чертах женщины без труда можно было заметить сходство с Диармайдом: острый подбородок, выразительные скулы, прямой, ровный нос.
— Как же ты на него похож, — на гэльском произнесла она. Женщина схватила маленькую копию Диармайда за руку и потянула за спину, крепко прижав к себе.
— Как тебе удалось выжить? — спросила она, пристально рассматривая парня. Линетт не бросилась к нему, даже не сделала шага на встречу, только напряжённо разглядывал Диармайда.
Внезапно на лице женщины проявилось отвращение, словно перед ней вывалили кучу навоза, раздразнившего её нежный нос.
— Он обещал, что ты сдохнешь! — внезапно повысила голос она, — ты должен был сгнить в подземельях. Ты должен был страдать и исчезнуть! — продолжала кричать Линетт.
Диармайд, сделавший шаг на встречу женщине — отошёл, растерянно глядя на разъярённое лицо. Её губы стянулись в тонкую алую линию, лицо скривилось, как от доброй половины кислого лимона, а в глазах бушевал гнев и отвращение.
— Из-за тебя вся моя жизнь превратилась в ад! — продолжала кричать она, привлекая всеобщее внимание зевак, — ради того, чтобы я родила Кегану сильного наследника — меня заставили спать с этим ничтожеством! Людовик обещал, что ты будешь страдать! Почему ты на свободе! — брызжа слюной прокричала женщина, она продолжала крепко прижимать мальчика, заслоняя его собой.
— Мам… — жалобно сказал Диармайд. Элизабет не думала, что сможет увидеть его таким: по щекам парня текли слёзы, кулаки были крепко сжаты, а он, казалось, едва стоял на ногах.
Парень сделал шаг назад, рассматривая полное ненависти лицо. Образ поющей домохозяйки, стоявшей на кухне, испарялся из его головы. Это была не она… это была совсем другая женщина. Это была мать другого Диармайда. Как он мог их перепутать? Как эти образы могли измениться и заменить друг друга? Это она была той, кто постоянно ссорился с его отцом в замке? А кто же тогда был тем, кто садил Диармайда на колени, покуривая трубку и рассказывал истории?
— Не смей! — хрипя прокричала женщина, — не смей называть меня матерью выродок! Ради того, чтобы я родила тебя, это ничтожество прикасалось ко мне. Чтобы родился ты, я была вынуждена распрощаться со всем, что я любила! Никогда не называй меня матерью, ты… — женщина затихла и посмотрела вперёд, — выродок, — глядя в глаза Диармайду сказала она.
Парень молчал. Он не мог отвести взгляда от женщины перед ним. Это была его мама, та, кто привёл его в этот мир, и она смотрела на него глазами полными ненависти и презрения. Ему было больно, сильнее, чем когда-либо. Шаткие ноги подкосились и слёзы по щекам потекли ещё обильнее, они окрасились в красное и начали течь медленнее. Он закричал, громко, не сдерживаясь. Люди, смотревшие ему в глаза — падали замертво неспособные выдержать давления дурного глаза. Повсюду звучали крики, полные страха и предсмертные стоны.
— Стоять. Кто подойдёт к мальчику — умрёт, — Элизабет преградила путь к Диармайду только что прибывшим магам, возглавлявшим защиту Рима.
— Лиззи, ты что? — ошарашенно спросил Максимилиан, по привычке погладив обрубок, оставшийся от его носа. Он оказался рядом с ней и Элизабет не стала медлить — она ударила по магу кулаком. Прозвучал громкий хлопок, оставивший после себя выбоину на чудом уцелевшей брусчатке, пережившей её предыдущий удар только благодаря воле случая. Ошмётки от Максимилиана расплескались по земле, как остывшее рагу.
Диармайд закричал. Из его глаз и ушей шла кровь. Он схватился за сердце, очень часто и прерывисто дыша. Он скрёб ногтями камни, оставляя на них кровь и борозды, изо рта текла ало-бурая жидкость. Парня стошнило. Взрыв маны заставил завибрировать пыль вокруг.
— Что за чёрт? — удивилась Элизабет.
Она схватила его под руку и исчезла.
— Мам? — испуганно спросил мальчик, обхвативший своими крохотными руками ноги Линетт.
— Да родной, — ласково спросила она, погладив парня по чёрным как смоль волосам.
— Кто это был? — испуганно спросил мальчик.
— Выродок и чудовище… — отрешённо произнесла женщина, но она быстро пришла в себя и осознала, что сказала, — очень плохой человек, — поспешила исправиться она, заметив растерянный взгляд сына.