— Нет… просто из головы не выходит одна мысль, как надоедливая муха жужжит прямо в мозгу, упрямо отказываясь его покидать. Мы сегодня проезжали через Стамбул, один из красивейших и старейших городов мира. А я видел его только мельком, через грязное окно машины. Я ведь почти всю восточную Европу исколесил вместе с Орсино. А видел чаще всего трущобы и дешёвые отели. Мне только изредка выпадала возможность прогуляться по городу и своими глазами посмотреть достопримечательности.
— Тебя из-за того, что ты в музеи не смог сходить так перекосило? — спрятала лицо за чашкой с кофе Мелисса.
— Нет. Не обращай внимания, просто обычная меланхолия — ничего более. Со мной время от времени такое случается. Мел, что скажешь о нашем проводнике? — Диармайд решил сменить тему, пока Мелисса не начала копаться у него в мозгах. Эта девушка просто со сверхъестественной эффективностью вытаскивала чужие тараканы наружу.
— Хм… Мусульманин, но с очень гибкой системой ценностей, что для их культуры большая редкость. Единственный ребёнок в семье, рано потерял родителей. Привык работать один, с людьми взаимодействует редко. В общении предпочитает вести себя агрессивно и самоуверенно, пытаясь скрыть свою низкую самооценку.
— Он всю дорогу от тебя взгляда оторвать не мог. Это не станет проблемой? — Диармайд отставил в сторону пустую кружку, заметив, как пристально Мелисса стала наблюдать за тем, как он вертит её в руках.
— Нет. Ему смелости не хватит перейти от фантазий к активным действиям. Разве что он почувствует абсолютную безнаказанность. Но я даже представить не могу, как такое может произойти. Он для меня-то не противник, а про тебя я вообще молчу. Ты его, наверное, одним плевком убить сможешь.
— Фу, — сморщился Диармайд.
— Лу прав. Ты, Ди, иногда ведёшь себя слишком манерно, словно какой-то аристократ.
Диармайд рассмеялся, спрятав лицо в ладонях.
— Ди, что с тобой? Ты себя хорошо чувствуешь? — с улыбкой спросила Мелисса, наблюдая за таким редким, живым поведением друга. Хотя в последнее время он стал вести себя так гораздо чаще, и это радовало Мелиссу.
— Я ведь никогда не рассказывал тебе о своём детстве, до того, как я попал на скотобойню? — отсмеявшись спросил Диармайд.
— Нет, ты говорил, что не помнишь, — Мелисса перестала улыбаться, внимательно смотря на посерьёзневшего Диармайда.
— Я вспомнил… Вспомнил еловый лес, который цеплялся корнями за скалистые берега острова. Вспомнил морскую пучину и очертания Ирландских рельефов на горизонте, каменную бухту, к которой швартовались суда. Я вспомнил вечер, когда отец ворвался в мою комнату, поднял меня на руки и унёс в эту самую бухту на корабль. Мы отплыли почти сразу же, и прожили несколько лет в лесах Ирландии. Когда мы покинули замок, мне было три, или четыре года.
— Я… я даже не знала, что можно вспомнить такое раннее детство.
— Я тоже. Но я видел сны, постоянно пытался вспомнить что было раньше, до ада, в который я попал. Сначала я вспомнил дом в лесу, где мы прятались, потом замок, где жили до этого. Я сначала думал, что это детство предка, но он провёл его в деревеньке на краю леса, где каменных зданий и в помине не было.
— И что, ты вспомнил лица родителей? Ты говорил, что начинаешь забывать их, — Мелисса положила подбородок на переплетённые пальцы, на столе.
— Нет, это у меня никак не получается, — грустно сказал парень. — Но хватит обо мне. Как ты? Волнуешься за Лу? — Диармайд скопировал её позу.
— Мне уже лучше, спасибо. Сама не знаю, что на меня нашло. Я ведь всегда стараюсь быть хладнокровной, но тут повела себя как втрескавшаяся малолетка. Я никого так не любила как его… — на её щеках проступил румянец.
— Ты так говоришь, как будто это плохо. Я давно знаю Лу, и считаю, что не плохо знаю тебя, — услышав это Мелисса улыбнулась уголками губ, — я вижу, как ты держишь его в своей цепкой хватке, и как он от этого счастлив. Когда вы вместе, у него на лице появляется эта, до жути бесящая, довольная улыбка. Я счастлив за друга. Ему многое пришлось перенести до встречи с тобой.
— Я ведь тоже не в сливках купалась до встречи с вами. Приехала в Египет, чтобы с мамой встретиться, а она сказала, чтобы я жила своей жизнью. Даже общаться со мной не захотела. Ну… ты знаешь.
Диармайд выдавил горькую ухмылку.
— Забавно… я только что сказал, что неплохо тебя знаю, а на самом деле почти ничего о твоём прошлом мне не известно, — не сводя взгляда с зелёных глаз девушки сказал Диармайд. В них было так много грусти…
— Прошлое должно оставаться в прошлом, — вымучила улыбку Мелисса.