— Добрый вечер, благородные дамы и господа, — у него был столичный говор, и каждое слово он растягивал своим гнусавым голосом. — Я не займу много вашего времени, чтобы вы могли продолжить свое пиршество. Я принес благие вести из Столицы. Император благоволит Дому Кустодес, нашим верным защитникам. В знак признательности за верную и преданную службу, а также поминая все заслуги дома Кустодес перед нашей страной, Его Святейшество Император оказал честь герцогу Эстебану, а также его наследникам.
Он достал два свитка из поясной сумки и показал всем имперские печати. Надломив одну из них, он развернул указ и, прокашлявшись, зачитал текст:
— Сим указом маркиз Леонард из дома Кустодес по исполнению полных шестнадцати зим призывается пройти испытания Кадетского корпуса Имперской гвардии, по завершению которого молодой господин сможет остаться для продолжения службы, либо навсегда покинуть ряды гвардии и вернуться в родные края. В случае продолжения карьеры, ему будут представлено офицерское звание в Серой Гвардии сразу же после выпуска и будут предоставлены все возможности и привилегии для дальнейшего карьерного роста в рядах доблестной Имперской Гвардии. Приказ заверен самим Императором.
Я присоединилась к всеобщим аплодисментам, однако на душе у меня было неспокойно. Получается, Лео заберут в Столицу… И я останусь тут одна? На глазах выступили слезы, которые я быстро утерла, благо что присутствующие наверняка восприняли их за проявление радости за брата. Сам же Леонард выглядел обескураженным и выбитым из колеи, однако похоже, для него эта новость не стала сюрпризом.
Интересно, что же было во втором указе? Неужели, что-то касательно Валентина? Я повернулась к отцу, в надежде увидеть его сияющее лицо — его средний сын получил возможность продолжить его дело в рядах Гвардии, однако тот был мрачнее тучи.
Министр надломил вторую печать.
— С благословения Его Святейшества Императора, за достойную службу Дома Кустодес всеобщему благу Империи, Камилле из дома Кустодес по достижению полных шестнадцати зим предоставляется возможность зачисления в Академию Высоких и Точных Наук при Императорском дворе, со всеми субсидиями для нее и ее свиты на весь период шестилетнего обучения. Приказ заверен самим Императором.
Потребовалось несколько секунд гробовой тишины, чтобы осознать, что речь обо мне. Сначала я покраснела, затем побелела. Меня к такому не готовили. Что мне говорить? Как себя вести? Несколько часов назад я была уверена, что самое страшное что может сегодня случиться — это помолвка с этим странным мальчишкой Хусом, и теперь я чувствовала себя абсолютно растерянной.
Министр тем временем свернул свиток, и положил оба на стол перед Эстебаном. Тот сухо кивнул и без особого энтузиазма пробежался глазами по бумагам.
— Решение по указам должно быть отправлено в столичное министерство не позднее чем через два месяца после информирования. Да будут все присутствующие тому свидетелями! За сим я откланяюсь и более не отвлекаю от вашего торжества. Да озарит вас cвет Имперских Истин!
Среднеземец отвесил низкий поклон и растворился в тени замкового коридора, из которого и появился. Двое молчаливых гвардейцев исчезли в дверях вслед за ним.
Как только чиновник скрылся, и шаги от его сапог более не разлетались эхом по коридору, внутренний двор наполнился всевозможными возгласами. Кто-то радовался, кто-то возмущался, кто-то был в недоумении. Валентин пожал руку брату и похлопал его по плечу, что-то попутно говоря. Стоящие рядом офицеры из обеих семей одобрительно закивали. Ари изумленно смотрел на меня, но было сложно понять — рад он или недоволен. На Софии не было лица, словно бы ее окатили ледяной водой. Каталина непонимающе смотрела по сторонам.
— И это все? — насупилась она. — А где же объявление о помолвке?..
Сервитуария тут же одернула ее, заявив, что что-то уже поздновато для юных особ и отправила протестующую девочку готовиться ко сну.
— Думаю, вам, тоже пора, — негромко сказал Ян, наклонившись к моему уху. — Я сопровожу вас обеих до комнаты.
Но все вокруг перестало иметь значение. Я смотрела прямо на отца, на лице которого уже не осталось и тени веселья, что озаряла его буквально полчаса назад.
— Что это значит? Что еще за Академия? — тихо спросила я у него.
— Это самое престижное учебное заведение в Империи, — он отхлебнул из кружки. — Оттуда выходят гениальные ученые и великие ораторы, политики и министры, творцы и ремесленники. Там можно обзавестись нужными связями, ну или нажить себе врагов, тут как повернется монета. Чтобы попасть на обучение, многие оставляют заявки еще задолго до рождения своих детей в надежде, что смогут получить место, не говоря уже о том, что само по себе обучение стоит баснословных денег, — он выдавил что-то наподобие улыбки, чтобы хоть как-то скрыть свое безрадостное настроение, а после аккуратно добавил. — Нам воистину оказана большая честь.