Но Александер занимал сейчас все мои мысли. Я была уверена, что это он — больше никого из Серой Гвардии, кто мог бы попросить встречи со мной, я не знала. Может, у него какие-то новости о Лео? С ним могло что-то случиться после его казни… нет, дуэли с Арно Монресом…
Гвардеец все так же вышагивал вдоль забора почти что строевым шагом, который, наверное, был вбит у него в подкорке сознания. Когда он обернулся, я сразу заметила, как он бледен, а чуть подрагивающие от холода губы отдавали синевой. «Он, что, терпеливо дожидался меня на морозе все это время?..» — ужаснулась я про себя. Я-то уже успела замерзнуть, полностью нацепив на себя верхнюю одежу, пока пересекала двор.
— Госпожа? Не ожидал вас так рано, — он мельком глянул на часовую башню. — У вас, вроде, еще должен был идти экзамен…
— Простите, но беседовать с окоченевшими трупами я не умею, — буркнула я, стуча зубами. — Потому закончила экзамен так быстро, как могла.
Темные брови взметнулись вверх, в серых глазах проглядывалось изумление.
— Ну же, не томите — с Леонардом что-то случилось? — выпалила я, изо рта вырвалась белая дымка.
— Леонард? Нет, ваш брат тут ни причем, — покачал головой Вибер. — Я понимаю, что для вас увиденное на приеме — нечто, за что обычно несут наказание. Но все было по регламенту. Монресы скорее всего будут требовать разбирательства, но поскольку Арно поднял брошенный ему меч — он тем сам себе вынес приговор, приняв вызов на дуэль. Леонард поступил точно так, как и полагается Хранителю Чести Императора…
Его слова разом и сбросили камень с души, но и потревожили едва зажившую рану. Опять всплыло в памяти залитое кровью лицо Лео, с равнодушным торжеством наблюдающего за корчащимся в предсмертных конвульсиях тела Арно. Я зажмурилась, пытаясь унять поднявшийся вверх комок желчи.
— Тогда, зачем вы тут? — хрипло спросила я.
— Из-за вас, — просто ответил он.
Его ответ поставил меня в тупик.
— Что?..
— Я не знаю всех подробностей, поскольку официально уже не отношусь ко Второму Легиону, но… — он замялся, словно бы боялся произнести тревожащие его слова. — Вами кто-то в Серой Гвардии сильно интересуется.
— М-мной?.. — переспросила я, не веря своим ушам.
— Да. Не знаю, кто и зачем, но на днях ко мне подходил один из лейтенантов, спрашивал о вас, как он тогда сказал «из простого любопытства», — на фоне бледного лица покрасневшие щеки уж больно выделялись, но я списала это на морозный румянец. — Ну, все-таки во дворце нас многие видели и…
— Ближе к делу, капитан, — процедила я.
— Сначала я подумал, что это просто совпадение, но затем самолично увидел запрос на составление досье на ваше имя, — закончил он, со всей серьезностью глядя на меня.
Я замерла, затаила дыхание от страха. В отличие от Вибера, я прекрасно понимала, что это значит, однако же… Нет, это не могло быть так. Гвардия никак не могла связать нас… меня с проникновением в лабораторию. Если бы нашлись хоть какие-то тому доказательства, уже через несколько дней они стояли бы у нашего порога, готовясь отдать юстициарам на суд.
— Камилла, — он слегка подался вперед, и я почувствовала его теплое неровное дыхание, согревающее замершее лицо. — Я не знаю, во что ты вляпалась или кому успела перейти дорогу, но прошу тебя — будь осторожна.
— Как думаешь, за этим может стоять Десай? — внезапная догадка осенила меня.
— Может быть, — он пожал плечами. — Это ты пытаешься гадюке на хвост наступить, не я. У тебя были с ним конфликты в последнее время?
— Ну, если это можно считать конфликтом, — я замялась, думая, как бы без подробностей рассказать об угрозах Десая. — Он считает, что Луиза Арелан пыталась моими руками выведать какие-нибудь его тайны, чтобы потом шантажировать… Нет, разумеется, ни о чем таком госпожа Арелан меня не просила.
— Хм, — Александер задумался. — Это вполне похоже на правду. Помню, было как-то похожее дело, когда надо было подставить одного… — заметив мой испепеляющий взгляд, он тут же осекся. — В общем, бывало и такое. Сомневаюсь, что на тебя найдется что-то существенное.
— И все же ты решил предупредить меня? — я вглядывалась в лицо капитана, пытаясь найти там знакомые тени лукавства или притворства, но ничего этого я там не увидела. Только откуда-то взявшееся искреннее беспокойство.