— Я не собираюсь потакать своим желаниям, как поступают некоторые. Имперские Истины гласят…
Александер рассмеялся.
— Имперские Истины… В них верят только те, кто в Столице и недели не пробыл. Вас ждет жестокое разочарование, когда увидите, что благородные дамы и господа не такие уж и благородные… Я служу в Гвардии уже десятый год. Мне доводилось видеть всякое и всякое утаивать. Например, о том, какие «званые вечера» любят устраивать местные аристократы. О том, что некоторые личности бывают очень неудобны тем, у кого достаточно денег… Или о том, что некоторые министры любят нанимать охрану, пока посещают места с очень особой спецификой…
Расстояние между нами понемногу сокращалось.
— А что, если вы не правы? Что если не все так легко готовы поступиться со своими принципами? — мне становилось немного не по себе от того, какой оборот приобретал наш разговор.
Инстинктивно на каждый шаг лейтенанта я отступала назад. Сейчас, когда он перегородил собой источник света, его темный силуэт казался больше и устрашающе.
— А может дело вовсе не в принципах? — я почувствовала, что уткнулась спиной в стену. Лейтенант же продолжал надвигаться. Он был слишком близко. — А в том, что, в отличие от вашей подруги, единственные знаки внимания, которые вам смогут оказать мужчины, будут связаны только с вашем происхождением?
— Да как вы смеете!.. — будь обстановка другой, уверена, он ни за что бы не позволил себе такой бестактности. Но в полумраке помещении, оставшись один на один с мужчиной гораздо сильнее меня, тело сковал страх. Сердце колотилось так, что его стук, наверное, разносился сквозь ночную тишину гостиницы по всей территории постоялого двора.
Я почувствовала грубые руки на своем подбородке. Александер поднял мою голову, и склонился ко мне. Я чувствовала его дыхание, но ничего не могла сделать. Меня лишь трясло от страха.
— Видишь? От всей твоей горделивой спеси не осталось и следа, — негромко сказал он, наслаждаясь собственным превосходством. — Верзилы, который тенью ходит за тобой, сейчас тоже рядом нет. Сама по себе ты ничего не представляешь, кроме как зазнавшейся девчонки, которую никто никогда не ставил на место.
Он наклонился к моему уху, и от его дыхания на моей шее по телу пробежали мурашки.
— Вся твоя самоуверенность строится на вере в то, что имя Великого Дома защитит тебя. Но это огромное заблуждение. Одно из тех, с которыми ты еще столкнешься. Я бы мог сделать с тобой сейчас все, что захотел. И плевать мне было бы на последствия, с ними можно разобраться потом… Ну, так что ты скажешь? Не желает ли госпожа немного развлечься?
— Кажется, я слишком стара для вас, лейтенант. Вас же типаж помоложе привлекает?
Он замер, а затем немного отпрянул от меня, всматриваясь в мое лицо. Не стоило труда заметить, как сильно моя издевка задела его, и я успела в очередной раз укорить себя за свой несдержанный язык.
— Ха, а дерзить ты все не перестала, — возможно, то была игра света, но отблеск в его глазах показался мне угрожающим. Однако мгновение прошло, и Вибер насмешливо осмотрел меня с ног до головы, будто оценивая. — Не стану врать — ты не в моем вкусе, но… в столице я знаю множество ценителей девушек, которые смахивают на юношей.
Моя ладонь рассекла воздух быстрее, чем я сама успела осознать, что делаю. Однако молниеносная реакция Вибера не дала ей достигнуть щеки, попав в стальную хватку его руки буквально в нескольких дюймах от лица.
— Маленькая дворянка решила показать зубки?
Страх перед Александером не позволил мне ничего ответить ему, а потому он продолжил свой нравоучительный монолог, сильнее стиснув мою руку. Запястье начало неприятно пульсировать, а пальцы на руке немного неметь.
— То, как тебе удалось разрешить все в деревне — просто не более, чем огромное везение. Помни об этом, когда в очередной раз будешь ввязываться не в свое дело, которое обернется для тебя большими проблемами. Будь сейчас на моем месте кто-то менеедоброжелательный, одним испугом ты бы не отделалась, — свет словно бы вернулся в мир, когда Александер сделал шаг назад, отпустив мою руку. Все с той же насмешливой ухмылкой, наслаждаясь собственным триумфом, как чашей дорогого вина, мужчина наклонил голову. — Доброй ночи, госпожа Камилла.
Не проронив ни слова, я буквально в несколько шагов преодолела лестничную площадку. Я чувствовала его пронизывающий до костей взгляд серых глаз, пока молниеносно понималась на лестнице на следующий этаж. Преодолев еще один лестничный пролет, я влетела в свою комнату, хлопнув дверью. Провернутый ключ в замке даровал ложное чувство безопасности.