— Это называется хамон, вяленая на солнце свинина. И между прочим, очень вкусная. И вовсе она не воняет, — насупилась я, но Ари пропустил мои слова мимо ушей.
— Еще я попробовал странные, но очень вкусные кремовые десерты, попробовал рыбу и морепродукты, которых у нас нет, овощи и…
Тут он замолчал, уставившись на грушевое дерево.
— Что это? — с неописуемым удивлением спросил он.
— Это? Груша, — я раздраженно сорвала плод и протянула ему, в надежде, что хоть это ненадолго уймет его чрезмерную активность. — Хочешь попробовать?
Он впился в плод, и сок брызнул ему на лицо.
— Это лучшее… — он еще раз укусил ее. — Что я когда-либо пробовал…
Я постаралась выглядеть невозмутимо, но меня повергло в шок то, с каким варварством северянин поедал бедный фрукт.
«Интересно, что будет, когда он попробует арбуз или дыню…» — подумала я, брезгливо делая шаг в сторону от Ари, боясь, что он заляпает брызгами мое новое платье.
— Наши сады слывут одними из лучших фруктов в стране. Не знаю почему, но они всегда такие сладкие… Но если спросишь меня, то я больше всего люблю персики и апельсины, — чуть высокомерно процедила я.
— Если позволите, — вмешалась София, мы с госпожой Джордис обернулись. — Эти сады созданы предками семьи Набелит, как подарок дому Кустодес. На этом утесе нет источников пресной воды, да и почва тут, мягко говоря, не плодородная, и потому они соорудили особую оросительную систему, которая постоянно поддерживают почву в таком состоянии, чтобы деревья и кустарники могли плодоносить в течении круглого года. Вечноцветущие сады — одно из достояний Мар-де-Сеаля. Благодаря этому саду мы производим не только фрукты на продажу другим Домам, но также великолепные алкогольные напитки. Думаю, ваш супруг вместе с Его Высочеством уже дегустируют их в полной мере…
— Вас, кажется, зовут София, верно? — мягко перебила ее Джордис, окинув наставницу оценивающим взгляд. Тон ее был все так же мягок и учтив, но, казалось, ей претило, когда кто-то осмеливался встревать в разговор.
— Все верно, госпожа. София Оре, к вашим услугам, — София то ли не заметила тон, то ли и вовсе его проигнорировала.
— Вы ее гувернантка?
— Не совсем. Я из Ордена Сервитуариум, и состою на службе герцога Кустодес с рождения госпожи Камиллы.
Глаза северянки на долю секунды округлились.
— Так вы сервитуария? В таком возрасте? — в удивленном тоне женщины проскользнули нотки недоверия. — Ах, вы, должно быть, из воспитанниц Ордена.
— Да, верно. Но я по собственной воле поступила на службу Ордена, и для меня большая честь нести свет Имперских Истин тем, кто будет столпами нашего могущественного государства в будущем.
— Должно быть, вы из совсем бедной семьи или вовсе сирота, — жалостливо продолжила Джордис, а я непонимающе переводила взгляд с нее на Софию.
Ведь она проявляла вполне искреннее сочувствие к Оре, почему же тогда наставница поджимает губы, еле сдерживая негодование?
— Кажется, в приличном обществе не принято обсуждать подробности личной жизни, госпожа? — тон Софии был суше полей в самые знойные сезоны. — Причины, по которым я выбрала путь аколита Ордена, не должен играть никакой роли. Ровно, как и мое происхождение — все мы братья и сестры, и все равны в свете Имперских Истин.
— Разумеется, разумеется! — супруга ярла наклонила голову в знак признания, и ее служанки подхватили настроение своей госпожи. — Простите сердечно мою невежественность, у меня все же никогда не было сервитуария, и я плохо знакома с вашими порядками. Просто удивлена, что герцог Кустодес согласился на услуги столь… хм, неопытной сестры. Это ведь ваше первое назначение?
Бровь Софии изогнулась в немом незаданном вопросе, а Джордис продолжила, восхищенно и беспечно, не замечая реакции собеседницы. Или, делая вид, что не замечает.
— Империя предлагала нам несколько молодых послушников, но я отказалась — все же хочется видеть рядом с своим сыном кого-то более умудренного опытом. Молодостью лучше не разбрасываться, она довольно быстро заканчивается… А уж тем более посвятив свою жизнь такому, несомненно, важному делу, как обучение юных аристократов, лишая себя всех благ и удовольствий… Но кто я, чтобы судить за подобный выбор. Прошу простить еще раз, если моя грубость вас задела.