Марат слышал о похищении-убийстве. Он знал о подпольных экстремистских организациях, о боевиках. Такие вещи, как это, как сказал Рустем, они были частью казахской жизни последних лет. Но старик вел к чему-то определенному, и желудок Марата начал скручиваться от дурного предчувствия. Кулиев пристально смотрел в свою чашку.
- На решение этой проблемы Москва подключила еще и наемных убийц. Его прозвище 'Кореец Чен'. Ребята говорят, что этот человек хороший профи и большую часть своей охоты провел в Азии. Из-за ситуации с инвестициями в казахскую нефть Россия не хочет, чтобы что-то вышло из-под контроля. Они не желают никаких проблем. Этот человек, по их мнению, решит проблему. - Кулиев отодвинул чашку с кофе и переплел пальцы вместе перед собой на столе. Его голос стал мягче, в нем зазвучало сочувствие. - Ребята сказали мне, что Павел настолько глубоко увяз, что для спецслужб по обе стороны границы он оставил слишком много следов. Но я боюсь, мой мальчик, что это не то же самое, что с его женщиной Луизой. Она была слишком смелой, слишком порывистой, слишком многим доверяла. Говорят, у Корейца Чена есть зацепки, и это только вопрос времени. Может быть, она не знает всей истории об этом появившемся на сцене ликвидаторе. Может быть, ей нужно знать все, что я слышал от ребят. Это довольно свежая информация.
Наступила тишина. Марат не мог поверить своим глазам, глядя на пальцы Кулиева, темные, обтянутые морщинистой кожей и щеголявшие бриллиантовым кольцом, таким безвкусным, что большинству людей было бы стыдно его носить. Марат не хотел неправильно истолковать сообщение. Он разыгрывал невинность, хотя подобное обличье, как он знал, сразу же станет очевидным для матерого волка Кулиева. Он также знал, что в обычае старика подходить к таким вещам уклончиво.
- Это подсказка для чего-то, что я можно будет поместить на первой странице? Получу ли я что-то больше?
Он хотел, чтобы это было зафиксировано, произнесено. Кулиев уже многое рассказал ему. Он мог бы рассказать ему больше. С небрежным видом безразличия. Кулиев окинул взглядом немногочисленных посетителей кафе, затем снова посмотрел на Марата.
- Я подумал, может быть, ты сможешь передать ей эту информацию. Ты тоже многих знаешь.
На этот раз горло Марата сжалось, когда он заговорил.
- Эта женщина знает, что делать с этой информацией? В таком случае я собираюсь высунуть свою шею. - сказал Громов, произнеся эти слова, о которых он жалел.
Он знал, что именно это и делал старик, и это даже не было его заботой. Глаза Кулиева стали пустыми и лишенными притворства. На его лице появилось выражение серьезности, и Марат понял, что с недомолвками покончено.
- Этот Чен прилетел в аэропорт 'Пулково' позапрошлой ночью. Она этого не знает. В течение последних нескольких дней она общалась с людьми, с которыми ей не следовало разговаривать, потому что они мелкие головорезы, шестерки. Они сдадут ее, если попадут в руки питерского ФСБ или просто получат определенную сумму через третьих лиц. Им на это наплевать. Она в отчаянии и забывает быть осторожной. Если она будет продолжать в том же духе, то продержится не больше нескольких дней. Сейчас она очень опасный объект.
Кулиев остановился. В уголках его старых глаз залегли глубокие морщины.
- Мне нужно сказать тебе, что они следят за тобой тоже.
Громов был ошеломлен. Что, черт возьми, происходит? Внезапно желтый клочок бумаги в кармане его пиджака приобрел огромное значение. Он подумал, как, должно быть, прав Кулиев насчет отчаяния Даны. Должно быть, она была на грани паники, раз оставила номер телефона секретарше в офисе. По мере того, как масштаб происходящего погружался в него, это отражалось на его лице. Кулиев с интересом наблюдал за ним, затем протянул руку и схватил Марата за запястье.