- К тебе посетитель, - прозвенела она Марату и кивнула в сторону отдела новостей. - Некий господин Кулиев.
Марат непроизвольно съежился от ее неправильного произношения и посмотрел через стеклянную стену на территорию отдела новостей, где ряд столов из - за полуоткрытых штор виднелся в своеобразном сумраке. Рустем Кулиев сидел со шляпой на коленях рядом со столом Марата.
- Как долго он там пробыл? - спросил он, не сводя глаз со старика. Секретарша посмотрела мимо него на часы над дверями лифта.
- Почти час.
- Господи.
Он взял желтую записку со стола, увидел, что это от Даны, и вошел в редакцию. Когда до него донесся шум телефонов и компьютеров, он снова взглянул на записку в своей руке и заметил, что номер обратного звонка не был кабинетом Даны в ее колледже, где она преподавала или ее квартирой. Где, черт возьми, она могла остановиться на достаточно долгий срок, чтобы оставить ему этот номер? Он подумал о своих двух выходных, начиная с завтрашнего дня, и подумал, сможет ли он провести некоторое время со своей давней пассией Зоей. Она сказала ему, что, возможно, ее супруг Файзулла уедет из города на выходные. Он позвонит ей после разговора с Кулиевым. Пока он пробирался через лабиринт столов и шкафов, он поймал на себе взгляд редактора городских новостей, смотревшего на него с дальней стороны помещения. Дмитриев поднял брови, посмотрел на Кулиева, а затем снова на Марата. Марат проигнорировал его и сунул желтый листок в карман летнего плаща.
- Рустем, как поживаешь, друг мой? - Марат улыбнулся и протянул руку коротышке.
Кулиев встал, тоже улыбнулся и пожал Марату руку.
- Ничего. ничего. А ты?
- Ну что ж. Я слишком много работаю, но это не имеет значения. Я становлюсь богаче с каждым днем, - это было невеселое подшучивание Громова. Они оба рассмеялись.
Кулиев откинул голову назад и сказал: "А-а-а, эбб". Марат знал, что Дмитриев наблюдает за ними, и он увидел, как пара других репортеров осторожно отвели глаза, когда он посмотрел через комнату.
- Садись, садись, Рустем. Это было так давно. Ты должен был сначала позвонить мне на мобилу. Я опять опоздал.
- Ничего особенного. Это нормально. Это не то же самое без твоего отца, а? Ну кто ожидает, что все останется по-прежнему? Один человек уходит, другой продолжает идти. - старик улыбнулся.
- Как Эльвира? - Марат взял со стола пачку "Кэмела" и предложил одну Кулиеву. Старик благодарно кивнул и взял сигарету, наклонившись вперед, когда Марат зажег ее для него. Он откинулся на спинку стула, закинул ногу на ногу и положил фетровую шляпу на колено. Марат тоже успокоился, смирившись с нудным визитом, который ему придется вынести, прежде чем старик соберется рассказать, зачем он пришел к нему.
- О, довольно хорошо. Она сильная, но у нее катаракта. - Он прищурился и рукой, в которой он держал сигарету, он помахал в воздухе перед собой, как будто вытирал что-то с окна. - Ее глаза мутнеют, и она ощупывает все вокруг. Она идет к своей знакомой знахарке и получает чертов травяной чай или что-то в этом роде. Я говорю - черт возьми, иди к врачу. Мы цивилизованные люди, у нас есть средства это позволить. Сходи к настоящему врачу. Но она каждый раз возвращается к знахарке. Старая ведьма дает ей листья кактуса и говорит, чтобы она спала с ним на глазах. Черт возьми. - Он покачал головой и сделал затяжку.
Громов внимательно слушал его. На Кулиеве был коричневый костюм в тонкую полоску с белой рубашкой и без галстука. Костюм был дорогим, но мешковатым, и с небольшого расстояния он выглядел потрепанным. Марат знал, что старик сам верил в народную медицину, но теперь он жил в крупном современном городе, и Кулиев знал, что думают образованные люди о таких вещах. Его манеры были безупречны, и он мог болтать так бесконечно. Он немного прибавил в весе с тех пор, как Марат видел его в последний раз, но все еще носил волосы, смазанные гелем. Марат уловил запах дешевого аромата, когда они пожимали друг другу руки.
Рустем Кулиев был одним из представителей казахского преступного мира и продолжателем дела своего отца. Много лет назад он был крупным человеком в наркобизнесе в Средней Азии, и его участие в контрабанде наркотиков в прилегающие к казахской границе регионы России было хорошо известно. Но на его пути был старший Громов, с его нюхом на большую историю, который обнаружил, что нефтяной бизнес мамы и папы Кулиева в России был всего лишь входной дверью для организации, которая простиралась до казахской границы, до Киргизии, Бишкека, Ташкента, Душанбе, Ашхабада и, наконец, к маковым полям Таджикистана и Афганистана. Из своей московской резиденции Рустем Кулиев контролировал многомиллиардный наркотический трубопровод из Средней Азии. Давид Громов был репортером-расследователем слишком долго, чтобы невинно передать свою информацию в Службу по борьбе с наркотиками. На последних этапах его расследования он привлек агента ФСБ, который имел полномочия заключать сделки независимо от официальных каналов спецслужбы. Они послали сообщение Кулиеву, что хотят встретиться. Воскресным днем в тихом кафе на окраине Москвы четверо мужчин (Кулиев привел с собой "кузена") выложили свои карты на стол. ФСБ хотело, чтобы Кулиев предоставил им достаточно информации о своих среднеазиатских коллегах, действовавших за пределами России, чтобы при помощи местных властей арестовать их. Они были готовы заключить соглашение: Кулиеву дадут три недели, чтобы привести в порядок свои дела и предоставить им информацию. ФСБ будет смотреть в другую сторону в течение этого времени, пока Кулиев создаст комфортное гнездышко для своей старости. По истечении трех недель ФСБ закончит операцию, но на Кулиева никто не обратит внимания. Ему не придется отсидеть ни одного дня в тюрьме или даже давать показания во время последующих судебных процессов. Он может исчезнуть из поля зрения. Однако если его когда-нибудь снова поймают на этом деле, ФСБ забудет о его благосклонности, и он станет честной добычей. Рустему Кулиеву тогда было чуть за пятьдесят. Он не был глупым человеком. У него было три сына и дочь. Он заключил сделку, и он выжил, и по его собственной шкале ценностей это было то, что имело значение. Его состояние было значительным, и он работал с людьми, которые делали для него хорошие инвестиции. Он залег на дно и никогда не забывал об одолжении, которое оказал ему отец Марата. Давид Громов после этого стал самым информированным репортером в Казахстане. И он тоже держал рот на замке.