Наследник богатой семьи фабрикантов шелковых тканей в Лионе, он рассорился с родными, вступив добровольцем в армию испанских республиканцев. Только дядя, управлявший его состоянием, поддерживал с ним необходимые, хотя и прохладные, деловые отношения. Кристально честный Альбер Тавернье не только сохранил, но и приумножил состояние племянника. При этом он не запятнал себя коллаборационизмом, чего никак нельзя было сказать об остальных членах семейства. После освобождения некоторые из них оказались бы в тюрьме, не вмешайся в их судьбу тот, кого они называли «паршивой овцой».
Погруженный в свои мысли, Франсуа Тавернье тем не менее машинально отмечал все, что происходило вокруг. Так, он заметил, что при его приближении какая-то плохо различимая мужская фигура поспешно спряталась за опору арки. Мгновенно насторожившись, он по привычке бойца-подпольщика опустил руку в карман за оружием, но тут же улыбнулся: боевые действия закончились, и верный «вальтер» лежал теперь в его домашней коллекции. Не расслабляясь, он пошел дальше, открыл дверцу машины и огляделся… Нет, наверное, показалось. За исключением редких прохожих, направлявшихся к улице Риволи, вокруг никого не было.
Внутри машины было нестерпимо жарко. Тавернье ослабил узел галстука и расстегнул ворот рубашки. Убедившись, что за ним никто не следит, он медленно поехал в направлении Университетской улицы. Заказанные им работы по обустройству квартиры шли своим чередом и, как и было предусмотрено, к осени должны были закончиться. К тому времени он будет знать, согласна ли Леа выйти за него замуж.
Он в гневе стиснул зубы при воспоминании о нелепом предложении Сары. Если он женится, то только на Леа, и ни на ком другом!.. У Сары, конечно, были веские основания считать, что, став женой дипломата, она без труда войдет в высшее аргентинское общество и получит идеальную возможность для наблюдения за деятельностью беглых нацистов, укрывшихся в этой стране. Тавернье легко себе представлял, как Сара завязывает дружеские отношения с двадцати шестилетней актрисой Эвой Дуарте, на которой недавно женился президент Аргентины Хуан Доминго Перон. Ни для кого не было секретом, что новый президент являлся горячим почитателем Бенито Муссолини и своим человеком в пронацистских кругах и что избранием на высший пост в государстве был обязан «cabezitas negras»[7]. Опираясь на определенную часть рабочего класса и армии, новый «вождь», собравший на выборах 56 процентов голосов, намеревался превратить свою страну в великую мировую державу. Несмотря на оппозицию со стороны коммунистов и аристократии, власть нового президента, казалось, установилась надолго.
В качестве представителя французского правительства Франсуа Тавернье был представлен президентской чете. Целуя руку супруге президента, он с трудом удержался от ироничной улыбки: красивая крашеная блондинка с обилием косметики на лице была одета в платьице, скорее приличествующее маленькой девочке, а нее двадцатишестилетней женщине. Эва Перон повела его в парк президентского дворца и принялась жеманно восторгаться цветами, которые, по ее словам, она безумно любила. Ее супруг генерал Перон сказал Тавернье, что всегда будет рад видеть его у себя.
Вечером того же дня на ужине у директора литературного журнала «Сюр» Виктории Окампо только и разговоров было что о прекрасной Эве и о том, как она окрутила вахлака Перона, которого, впрочем, некоторые из присутствующих дам считали «muy macho»[8]. Высокая и красивая пятидесятилетняя Виктория Окампо по прозвищу «пожирательница мужчин», наперсница многих аргентинских литераторов, любовница либо приятельница самых крупных писателей своего времени и убежденная франкофилка, сразу же прониклась глубокой симпатией к французскому дипломату, за которым, как ей казалось, тянулся шлейф удивительных приключений. Перед отъездом Тавернье в Париж она привезла ему бумагу, ленты для пишущих машинок, кофе, сахар, а также деньги, собранные Жизель Френд для Комитета солидарности с французскими писателями. Все это Тавернье должен был передать Адриенне Моннье, согласившейся играть роль посредника между французскими писателями и этим комитетом. Владелица крупного книжного магазина, издатель «Улисса» Джеймса Джойса, Адриенна Моннье со словами признательности встретила Франсуа Тавернье в своем книжном магазине на улице Одеон.
— Благодаря помощи наших аргентинских друзей, — сказала она, — мы сможем снабдить необходимым отечественных писателей, которые утверждают, что не могут работать без утренней чашки кофе.
Заметив удивление на лице гостя, она рассмеялась:
7
Буквально, «черные головы», прозвище крестьян, массами стекавшихся в Буэнос-Айрес в поисках работы (исп.).