Вот как хотите, а ничем другим это сооружение быть не могло!
Было в нем нечто общее с нашими храмами. То ли общие очертания, то ли символ в виде перечеркнутого косой полосой круга на крыше, то ли запах благовоний.
Я столько культовых сооружений видела, я даже по ним курсовую писала, так что теперь влет опознала местную церковь. Только вот что мне это дает?
Да ничего!
Время позднее, все закрыто. Огни не горят, двери заперты. Сразу видно – никого нет. И вообще, храм заброшен. Трава непомятая, слой грязи вековой.
Забавно. У них принято вешать зеркало на дверь храма? Пыльное такое, темное… знаете, в черном стекле можно разглядеть свое отражение. А здесь черное зеркало.
Я стерла с него пыль, посмотрелась. Чучело растрепанное, жутковатое.
Да, и кровь тоже надо с зеркала стереть. Совсем забыла, что оцарапалась.
Я так и сделала. Заодно и дверную ручку подергала. Да, заперто. И что теперь?
Да ничего! Посижу на пороге, отдохну, а потом отправлюсь обратно. И я с чистой совестью устроилась на ступеньке. Вот и пирожные пригодятся…
Первое я съела без проблем. А вот на втором…
– Ы-ы-ы!
Подскочила я невысоко, а приземлилась мягко. Но с матом.
– Уй, твою капитель орнаментом через балясину!
– Ы-ы-ы, – протянули сзади. Но уже как-то и укоризненно, что ли?
Я обернулась.
Вот если б я была габаритами поменьше, я б удрала. А так…
Стоит это на дороге – ни обойти, ни перепрыгнуть. И смотрит так… печально? Меня сегодня есть не будут?
Оно не плотоядное?
Кто именно?
Вот это оно и есть – Квазиморда.
Стоит на дороге, кажется, мужик, под нечесаными волосами и бородой попросту не видно ни лица, ни глаз – так, посверкивает что-то невнятное. Фигура как у гориллы…
Простите, сразу не поняла.
Просто у него два горба. Вот бедолага! Никогда такого не видела, чтобы и спереди, и сзади. Это как же его приложило?
Одна нога короче другой, а судя по «ы-ы-ы», он еще и немой? Или вообще глухонемой?
Вот блин!
Но одет вполне прилично. Не в рванину, а во что-то вроде рубахи и портков. Застиранных, серых, старых, но более-менее целых. На ногах такие чуни вроде ботов «прощай, молодость». И стоит…
Местный сторож?
В принципе, при храмах юродивые часто селились… и даже были не опасны. Но мне даже монетку ему не дать. Кошелек-то в комнате, зачем он мне здесь? Почувствовала я себя последней свиньей. Перепугала мужика, сначала визжала, потом материлась, а он, похоже, не псих. И все понимает…
Свинья ты, Туська. Сама небось тоже не королевишна, а от людей шарахаешься. Он же не виноват, что таким уродился?
А что, если…
Я подвинулась на крыльце. И открыла корзину. Потом похлопала рядом с собой ладонью – и поставила корзинку с пирожными посередке. Жалко, конечно, я их на другое употребить хотела. Но…
Лучше этот страшилик съест пирожные, чем совесть – меня.
Мужчина посмотрел недоверчиво и сделал шаг вперед. Я поежилась, стараясь сделать это незаметно. Ну да, неприятно. Но…
Сама виновата, сама и исправляй. Я даже не дернулась, когда Квазиморда устроился на ступеньке чуть пониже и посмотрел сначала на корзинку, потом на меня с явным вопросом.
– Угощайтесь, тэр, – вежливо сказала я. – Простите, что потревожила.
– Ы-ы-ы, – вежливо ответили мне.
Рука, протянутая за пирожными, тоже была жуткой. Ей-ей, у горилл лапки симпатичнее. А тут кисть словно искорежена взрывом, собрать-то ее собрали по частям, но пальцы торчат в разные стороны, на двух даже ногтей нет… брр!
Местный ветеран войны? Может быть и такое.
Пирожное он съел в единый миг и потянулся за вторым. Я кивнула и тоже взяла вкусный шарик. Есть после прогулки мне хотелось.
Так и жевали, сидя вполне мирно и уютно. Потом пирожные кончились, и мой собеседник поднялся:
– Ы-ы-ы?
– Наверное, я пойду отсюда. Извините, что потревожила.
– Ы-ы-ы.
Явно: «Бывает».
Надо было объясниться, чтобы меня вовсе уж дурой не считали.
– Я вообще к столовой шла, но заблудилась. Я из другого мира, ну и не знаю здесь почти ничего. Уж простите.
– Ы!
Если это не «Момент!», считайте меня филологом. Говорить мужчина не мог, но мычал выразительно, смотрел серьезно, а двигался, несмотря на все свои увечья, быстро. Я молча сидела и ждала.
Вернулся он буквально через пять минут, с небольшой книжкой в руке. Протянул ее мне и даже попробовал поклон изобразить. Получилось плохо.
Я послушно взяла томик в руки. Витиеватое заглавие растянулось на половину обложки. Равно как и картинка с изображением академии.
«Академия Крадоса Олмарского. История создания, знаменитые выпускники, открытия и памятные даты».