Выбрать главу

– Насколько я помню, Федора Иоанновича магия особенно не интересовала, был он богобоязненным и откровенно недалеким?! – удивилась Кася.

– Совершенно точно, но вы забываете, что страной управлял Борис Годунов, а ему ясновидение очень даже могло понадобиться, – справедливо заметила Сессилия, – но в принципе меня особенно не интересовало, кто на самом деле пригласил Ди и кому предназначалось зеркало. Самое главное, что оно исчезло бесследно.

– Бесследно?

– Да, купеческий караван ограбили, и зеркало пропало. И именно этим делом и занимался некий подьячий Федор Басенков, отчет о расследовании которого и был в моих руках.

– Он нашел зеркало?

– В том-то и дело, что нет, во всяком случае, такой была официальная версия.

– Почему вы не довели исследования до конца?

– Очень просто, коллекционер умер, у меня появились другие, более выгодные контракты, в мои руки попало несколько полотен итальянского Ренессанса. То есть мне оказалась не до черного зеркала Джона Ди. Документы я, конечно, оставила. И вот месяц назад, когда решила навести порядок в архивах, заметила пропажу. Попыталась было разобраться сама, но не смогла. Поэтому решила прибегнуть к посторонней помощи. К полиции обращаться не хочется, да и кто будет всерьез заниматься исчезновением каких-то связанных с историческим исследованием бумажек.

– Тогда почему я?

– Вы – человек посторонний, незаинтересованный, обладающий интересным, на мой взгляд, опытом расследования запутанных ситуаций, поэтому я вас и вызвала. А потом, мне к вам посоветовали обратиться.

– Вы настолько доверяете Бодлеру?

– Не только ему, – улыбнулась Сессилия, – у вас уже сложилась некоторая репутация в наших кругах…

«Интересно как получается, у меня уже есть репутация, о которой я и не подозреваю, послужной список славных дел! Знаменитая сыщица, Шерлок Холмс в томате! Мисс Марпл отдыхает! Впору собственную контору открывать с секретаршей в приемной и заняться срочными поисками доктора Ватсона, чтобы в рот смотрел и моему уму удивлялся! – Ватсона воображение нарисовало молодым мускулистым голубоглазым брюнетом с широкой белозубой улыбкой из рекламы зубной пасты. – Похоже, у меня начался сексуальный голод, скоро на знакомства по Интернету потянет или того хуже – на мужской стриптиз. Когда же ты вернешься, Кирилл?! Выход один: срочно приниматься за дело».

Вдохновленная собственными размышлениями, Кася быстро пробежала глазами предложенный договор, внутренне присвистнула, увидев размеры гонорара, даже торговаться не надо было, они и так превзошли самые смелые ее ожидания, выслушала объяснения и, запросив дополнительную информацию, договорилась о следующей встрече на завтра. Сегодня был понедельник, выходной день в галерее Сессилии, поэтому лично с сотрудниками Касе познакомиться не пришлось.

Сессилия проводила Касю и с облегчением вздохнула: принятое решение казалось ей единственно правильным. Она просто обязана была выйти на след зеркала, прежде чем оно попадет в руки ее хорошего, можно сказать, любимого знакомого. Сессилия Гласс была готова на все. Она должна быть первой. А девушка станет ее орудием. И иногда человеческая жизнь значит не так уж много…

Москва, август 1589 года

Подьячий Земского приказа Федор Басенков мерил шагами залу. Писец Артемий Фокин старательно скрипел пером. Приказная изба в этот вечерний час уже опустела, писцы разошлись. Ярыги еще раньше разбежались, в такую позднюю пору просителей не было, а значит, и подношений ждать было нечего. Артемий тихонько вздохнул, воздух в приказной избе уже выстыл, а дров подкинуть некому. А Басенкову хоть бы хны, носится по горнице как угорелый. Артемий искоса взглянул на начальника и снова вздохнул. Эх, молодо-зелено, никакой степенности, порывист, как молодой скакун, только что копытом не бьет и узды не закусывает! Подьячий действительно для своего чина и безродности был молод, всего двадцать пять годков, высок, широк в плечах и собой недурен. Недаром бабы заглядывались. Каштановые волосы и бороду стриг коротко, одежду предпочитал самую простую, но удобную. Работал много, на износ, и своим подчиненным спуску не давал. Поэтому и быстро из писцов вырос в подьячие. А потом и вовсе стал подьячим «с приписью», то есть, можно сказать, дьяком, и подчинялся напрямую судье Земского приказа окольничему Григорию Борисовичу Васильчикову. Фокин взгрустнул по былым, хорошим временам, когда подьячим «с приписью» был Иван Суворин, вот с кем жилось не тужилось. А этот, гусь молодой, все думу думает, нет чтобы домой, на покой. На столе подьячего возвышались бумажные стопы, с правой стороны одна повыше, уже прочитанная, а с левой пониже, до которой руки пока не дошли.