— Привет, — заплетающимся спросонья языком проговорил Игорь. — Извини, я спал…
— Чего?! У тебя что, крыша поехала? Нажрался, что ли? С какого перепугу?
— Да можно сказать, что и с перепугу… Слушай, Серый! На меня со вчерашнего вечера такое навалилось!.. Рассказывать долго. Давай лучше завтра в редакции… Завтра я как штык. Буду в лучшем виде… — Игорь вспомнил подписку о невыезде, представил возможные перспективы. — Сегодня я действительно не в состоянии ни о чем говорить. Сначала надо мозгами пораскинуть…
— Ну если так, то ладно. — На том конце провода Серега, казалось, пережевывал услышанное, но было ясно, что ничего не понимал. — Хорошо, Игорек… Только я вот что хочу сказать. Завтра к Барину зайди. Ты ему позарез нужен… Ну бывай здоров!
Повесил трубку.
Игорь отошел от телефона и направился в ванную.
Содрал с себя всю одежду. Скомкал и сунул в корзину для грязного белья. Затем до полного исчезновения похмельной вони во рту драил зубы. Долго и тщательно мылся, соскребывая с себя накопившуюся за минувшие сутки грязь. Втайне надеясь, что вместе с грязью уйдет и канет в небытие, как только что виденный сон, весь этот навалившийся на него кошмар. Долго стоял под холодным душем. Потом усердно тер себя шершавым махровым полотенцем.
Выйдя из ванной, надел длинный, до полу халат и старательно просушил волосы Ларисиным феном. Аккуратно побрился.
Затем оделся во все свежее, вышел на улицу, купил в киоске двухлитровую бутыль фанты и вернулся в квартиру. Налил себе полстаканчика оставшейся водки, запил, вошел в комнату, огляделся.
В конце концов, пошли они все к черту!
Он невиновен, и доказать это не составит ни малейшего труда.
— Натоптали-то! — зло выругался он. Прошелся мокрой тряпкой по полу. Хорошенько пропылесосил ковер в комнате, диван, на котором спал не раздеваясь. Снова ополоснулся, причесался. Посмотрелся в зеркало. Теперь оно отражало образ вполне пристойного цивилизованного «мена» конца двадцатого столетия.
Найдя свой внешний вид удовлетворительным, Игорь уселся в кресло и закурил.
Но внутри все-таки не было того комфорта, который он пытался обрести. Несмотря на всплеск бодрости и возвращение в нормальное состояние, настроение было паршивым…
Лариски больше нет. Илонки — тоже…
Жалко?.. Нет, это не то слово… Как может быть жалко человека, которого уже нет на свете? Ведь если кого-то жалеешь, значит, ты хотел бы помочь этому человеку. Значит, он, по крайней мере, хотя бы еще жив… А тут уже ничем не поможешь. Потому что его просто нет. И никогда больше не будет…
Какая же сволочь? Что нужно было?
Ведь ничего особо ценного у Илоны не было. Ну видик… Побрякушки какие-нибудь… Но разве из-за этого ТАК убивают?
Нет, нет… Это не грабеж. Ее хотели именно убить. И пришли специально, чтобы ее убить… С оружием пришли.
А может, это вовсе и не она? Голова разбита, от лица ничего не осталось…
Да нет, она это. И тело — ее. Уж кто-кто, а Игорь хорошо изучил это тело. И как он ни отбрыкивался сегодня утром, менты чуть ли не силой заставили его рассмотреть и узнать в изуродованном теле ту, с которой он связывал свое счастливое будущее…
Может быть, ему кто-то мстит? Но кто? И за что? И почему именно таким способом?
И почему так странно совпало? В один и тот же день…
Еще вчера утром жили на свете две красивые женщины. Его, Игоря, женщины. Теперь — никого…
…Впрочем, «никого» — это уже было явным преувеличением. Конечно, были и другие… И, кстати, немало…
Первую девчонку он трахнул в шестнадцать лет. Хотя, если быть до конца откровенным, это она его трахнула.
Дело было в Мышкине, маленьком городке на Волге, недалеко от Углича. Ездил он в то лето со своим школьным приятелем, а теперь сотрудником по работе Серегой к его родным на каникулы. По утрам бегали за грибами, которых там водилось великое множество, удили рыбу. А по вечерам шлялись по живописным улочкам и тусовались в парке, на дискотеке… Там и познакомились с Лидкой. Узнав, что Игорь из Ленинграда, Лидка буквально прилипла к нему, таскалась за ним повсюду и, конечно, в итоге совратила его. Не сказать, правда, чтобы он уж очень сопротивлялся…
Мышкин — городок крошечный, и навязчивое Лидкино ухаживание не осталось не замеченным местным «бомондом»… В результате чего Игорь уезжал оттуда обогащенный жизненным опытом и огромным лиловым синяком в качестве волжского сувенира…
«Да-а… — вдруг очнувшись от воспоминаний, усмехнулся Игорь. — Как ни крути, а все-таки живое думает о живом».