В руке Краснова блеснул длинный ствол черного кольта. Но железнодорожники, очевидно, еще не отважились на решительные действия. Они продолжали жестикулировать, не сходя с места. И вдруг воздух наполнил отдаленный, металлический, растущий шум. Серые полосы рельс начали мерно вздрагивать и гудеть, пропитываясь все увеличивающейся дрожью. Это приближался экспресс с штрейкбрехерами.
Железнодорожники оживились еще больше. Один из них вытащил красный флаг, укрепляя его на высоком древке. Другой приготовлял гудок для тревожных сигналов. Гул и рокот все росли и приближались. Воздух прорезал ряд сигнальных свистков. Краснов тронул за руку лежащего рядом Джемса.
— Питер, их предупредят. Нас ждут товарищи. Ползите за мной к самолету!
А немного дальше по направлению к Таунширу, верстах в 10 от испорченного и развороченного моста, разыгрывалась другая сцена. Около большой узловой станции, с рядами вагонов на запасных линиях, с потухшими семафорами, со спящими паровозами в мрачном депо, собирались осторожные толпы людей, подъезжающих на грузовых автомобилях. Каждый из прибывающих держал под мышкой белый сверток. Во многих из них можно было узнать посетителей и участников ночных митингов в Тауншире — таунширских рабочих-забастовщиков.
Собираясь кучками, лежа на траве и шагая между деревьями, все они ждали чего-то.
А в то же время начальник станции — низенький стари-чек в форменной куртке — его помощник и три смотрителя путей собрались в дежурном помещении для делового совещания. Ждали еще заведующего путями. Этим ограничивался весь служебный состав станции — рабочие бастовали, а служащие-конторщики были на время забастовки распущены по домам.
В дверь раздался осторожный стук. Наверное, заведующий!
— Войдите!
Дверь распахнулась и в низкое помещение шагнуло трое людей в черных масках, держа на прицел большие грабительские револьверы.
— Руки вверх! — первый замаскированный приставил дуло своего револьвера к груди начальника, опустившего руку в карман…
Через пять минут все пятеро лежали связанные посреди комнаты. Сюда же внесли шестого — смотрителя путей. Двери дежурного помещения заперли. И началась работа.
Широкие ворота паровозного депо открылись. В паровозных котлах разводились пары. Несколько десятков умелых людей осматривали и сцепляли вагоны. А остальные занимались очень странным делом, — они развернули свои белые свертки и одевались в странного вида мантии и колпаки. Скоро необыкновенное переодевание кончилось. Вместо трех тысяч забастовщиков-рабочих вокруг готового поезда-экспресса сжималась огромная толпа мрачных субъектов в белом, с виду как две капли воды похожих на членов ку-клукс-клана — грозы американских городов.
Но поезд еще не отправлялся. Кого-то ждали. И эти ожидаемые не заставили проклинать свою медленность.
В сером облачном небе затрещал быстро приближающийся аэроплан. Еще несколько минут ожидания и Краснов с Джемсом выскочили из поникнувшего самолета, отстегивая кожаные шлемы и пожимая десятки протянутых к ним со всех сторон рук.
— Мост взорван, товарищи, поезд с штрейкбрехерами должен будет вернуться. А вы… ага! — взгляд Джемса с удовольствием скользнул по уже готовому двинуться в путь составу.
— Значит, вы едете. Смотрите, не забудьте, кого вы будете изображать! Ку-клукс-клан едва ли узнает о взрыве раньше завтрашнего дня. Некому известить. А наше дело нужно закончить сегодня. Ну, олль-райт.
Поезд нагруженный рабочими, одетыми в форму своих врагов, вздрогнул и двинулся по направлению к Таунширу.
7 часов вечера этого же дня были праздничным часом для таунширских капиталистов и членов местного ку-клукс-клана. Прибыла ожидаемая подмога — 3000 человек здоровых ребят, подъехавших на поезде к главной городской станции. Приступить к работе решено было утром, а сегодняшнюю ночь… Сегодняшнюю ночь нужно было использовать для совместного похода на местных бунтовщиков- рабочих, посмевших доставить столько беспокойства своему хозяину-тресту. Нужно выбить из них проклятое бунтовщичество. Вожаки ку-клукс-клана потирали руки от удовольствия в ожидании ночных погромов.
— Алло, Джек!
— Алло, Дэв! Намнем мы сегодня бока проклятым рабочим? Как вы думаете на этот счет?
— Что же тут думать? Разве они посмеют сопротивляться? А посмеют — пуля в затылок.
— Ку-клукс-клан платит по 20 долларов за ночь. Говорят, трест дает еще 10.000 на это дело.