— Вы новый шофёр? — спросил он.
— Разве я похож на шофёра?
— Не знаю, — ответил он. — А как выглядят шоферы?
— Гетры, фуражка с блестящим козырьком, дерзкий взгляд пролетария.
— Ну, у тебя нет ни гетр, ни кепки.
От него, как я заметил, пахло дорогим одеколоном, кожей и чем-то ещё, вероятно, той надушенной папиросной бумагой, в которую упаковывают яйца Фаберже. Или, может быть, ему нравилось нанести капельку лучшего, что было у его мамы. Он был дорогим мальчиком, всё в порядке.
— Я пришёл повидать миссис Кавендиш, — сказал я.
— А теперь ты… — хихикнул он. — Тогда ты, должно быть, один из её кавалеров.
— Что они…
— Грубые, голубоглазые типы. Но, если подумать, ты всё-таки не из них. — Он посмотрел мимо меня на «олдс». — Они приезжают на алых купе, — он произнес это на французский манер, — или в странных «серебряных призраках».[16] Так кто же ты?
Мне потребовалось немного времени, чтобы закурить сигарету. Это, казалось, по какой-то причине позабавило его, и он снова рассмеялся. Это прозвучало принужденно; он так хотел быть крутым парнем.
— А вы, должно быть, брат миссис Кавендиш, — сказал я.
Он театрально посмотрел на меня широко раскрытыми глазами.
— А должен?
— Во всяком случае, кто-то из членов семьи. Кто вы, избалованный любимчик или паршивая овца?
Он презрительно задрал нос на дюйм.
— Меня зовут Эдвардс, Эверетт Эдвардс. Эверетт Эдвардс Третий, так уж вышло.
— Хотите сказать, что вас уже было двое?
Он немного смягчился и усмехнулся, по-мальчишески пожав плечами.
— Глупое имя, не правда ли, — сказал он, закусив губу.
Я по-своему пожал плечами.
— Не мы не выбираем, как нас называть.
— А как же ты… Как тебя зовут?
— Марлоу.
— Марлоу? Как драматурга.
Он принял театральную позу, наклонившись в сторону от бедер и указывая дрожащей рукой в небо. «Смотри, смотри! Вот кровь Христа по небесам струится!»[17] — воскликнул он, и нижняя губа его задрожала. Мне пришлось улыбнуться.
— Скажите, пожалуйста, где я могу найти вашу сестру? — спросил я.
Он опустил руку и вернулся к прежней сутулости.
— Она где-то здесь, — сказал он. — Попробуй в оранжерее. — Он ткнул пальцем. — Это примерно в той стороне.
Он не смог удержаться от угрюмого взгляда. Он был просто ребенком-переростком, избалованным и скучающим.
— Спасибо, Эверетт Третий, — сказал я.
Когда я уходил, он крикнул мне вслед:
— Если ты продаешь страховку, то зря потратишь время. — Он снова хихикнул. Ради него я надеялся, что он это перерастёт — может быть, когда ему станет за пятьдесят, и он начнёт носить костюмы-тройки и спортивный монокль.
Я прошуршал по гравию вдоль стены дома в сторону, которую он указал. Растянувшийся слева от меня сад был размером с небольшой общественный парк, только гораздо более ухоженный. Лёгкий ветерок донёс до меня сладкий аромат роз, запах скошенной травы и соленое дуновение близкого океана. Интересно, каково это — жить в таком месте? Проходя мимо дома, я заглянул в окна. Комнаты, насколько я мог видеть, были большими, высокими и безукоризненно обставленными. Что, если бы вы захотели плюхнуться перед телевизором с ведром попкорна и парой банок пива и посмотреть бейсбол? Может быть, у них в подвале есть специальные места для таких вещей — бильярдные, раздевалки, кабинеты, что угодно. Я стал подозревать, что для обитателей Лэнгриш-Лодж настоящая жизнь всегда будет проходить где-то в другом месте.
Оранжерея представляла собой замысловатое сооружение из изогнутого стекла в стальной раме, прикрепленной к задней стене дома подобно громадной присоске, и достигавшей в высоту двух или трёх этажей. Внутри были гигантские пальмы, прижимавшие свои тяжелые листья к стёклам, словно умоляя выпустить их. Пара французских дверей была распахнута настежь, и в проёме в мягко колышущемся воздухе томно трепыхалась белая газовая занавеска. Лето в этих краях не такое неприятное и изнурительное, как в городе; для этих людей существуют их собственные времена года. Я шагнул через порог, отдёрнув занавеску. Воздух здесь был тяжёлый и плотный, напоминавший запах толстяка после долгой горячей ванны.
17
Кристофер Марлоу, «Трагическая история доктора Фауста», Акт V, Сцена 2, перевод Е.Бируковой.