Так и сказал – «полудетское» и «на посмешище»! И девушка поняла, что ему было неудобно за неё, с тех пор она не вмешивалась в споры, говорила лишь, когда её спрашивали о чём-либо. И то отвечала обычно односложно, не вдаваясь в подробности.
Никита Садовников внимательно осмотрел квартиру. Никаких следов воров не обнаружил.
- Наверное, ты всё-таки оставила её открытой, а ноутбук стащили подростки, забежавшие случайно, что-то другое не решились прихватить, или их кто-то спугнул, - заключил он.
Марьяна не стала возражать, хотя была твёрдо уверена, что закрывала дверь и сигнализацию включала. Теперь это не так важно: она отдаст ключ и как бы «захлопнет» навсегда за собой прошлое с Ильёй, зачеркнёт его или удалит из памяти, как в компьютере информацию, чтобы не появлялось даже в воспоминаниях. Вот почему не взяла с собой фотокнигу, собранную Ильёй из их свадебных снимков и заказанную по интернету. Пусть остаётся его родителям, не захотят хранить – выбросят, а ей она ни к чему.
Никита помог Марьяне перевезти вещи в бабушкину квартиру, занёс их, но от чая отказался: жена попросила забрать сына из садика. При прощании он, немного помявшись, спросил смущённо:
- Ты не собираешься продать долю Ильи в партнёрстве через полгода, как вступишь в наследство? А то бы я купил.
Ответ её удивил его:
- Вообще не собираюсь вступать в наследство, всё достанется родителям и любимой женщине моего бывшего мужа.
- Алёне? – возмутился Садовников. – Этой стерве? Ну, ты дура! – воскликнул в сердцах.
- Спасибо, - спокойно произнесла Марьяна, поджав губы. - Думаю, обеспечить наследника Ильи – это не дурость, а справедливость.
Никита попытался её уговорить, особенно в отношении партнёрства – какие это выгодные деньги, глупо от них отказываться, он даст за него значительную сумму – всё было бесполезно, девушка упёрлась - ничего ей от Ильи не нужно!
Поздним вечером, когда Марьяна уже собралась спать, неожиданно явилась Дуська. Маленькие, близко посаженные глазки её хитро сверкали.
- Прости, что поздно заявилась, хотела раньше прийти, но заснула, - принялась извиняться она, но, заметив на лице Марьяны нетерпение, перешла к делу: - Тот мужик в чёрной куртке снова крутился возле нашего дома. Я пошла за хлебом и увидела его. Разумеется, он меня не узнал, я ведь была в своей дохе и шляпке. Когда я возвращалась из магазина, его уже не было. Кстати, ты позвонила в полицию?
- Пока нет. Может, он и вправду живёт в нашем доме и, задумавшись, зашёл не в тот подъезд? Иначе зачем ему появляться здесь вновь, ведь вы его уже застукали почти с поличным! – ответила задумчиво девушка.
- Как зачем? Обворовать нас с тобой! – живо среагировала Дуська. – Он, наверное, в курсе, что мы слабые одинокие женщины, и думает, найдётся у нас, чем поживиться. Тебе бабка наверняка оставила всё накопленное.
- Оставила, - спокойно согласилась Марьяна. – Но отнюдь не миллионы. К тому же все деньги лежат на счёте. – Она подумала о шестидесяти тысячах, которые забрала с собой из сейфа, но это же не такая большая сумма, чтобы охотиться за ними, тем более никто о деньгах этих не знает, а завтра они будут у неё на карте. Зря старушка панику поднимает.
- Ну, смотри, твоё дело! – обиженно поджала губы Дуська, словно прочла её мысли. – А я всё-таки сообщу в полицию то, что собственными глазами видела!
Закрыв за надоедливой соседкой двери, Марьяна улеглась в постель. Чувствовала она себя не очень хорошо, вдобавок сон не приходил и мысли лезли всякие.
Ах, Илья, Илья, почему у нас всё так несуразно сложилось? Всё могло бы быть по-иному, не полюби ты другую. Что мешало нам быть счастливыми? Увы, теперь нет тебя, чтобы можно было получить ответ, как говорила в трудных случаях бабушка, «не о том речь, что виновного сечь, а о том, что где он». С мёртвых не спросишь, и они не каются.
А есть ли моя вина за разлад между нами? Я ведь не стремилась к слиянию душ. Что ни говори, но надо признать, слишком долго была заморочена Голубевым и, даже будучи уже замужем, много своих дум и мечтаний вольно-невольно первое время посвящала ему. Однако в последний год перестала грезить о школьной любви, в сердце зародилось новое чувство. Глупая, думала, мы станем с тобой «двумя половинками». Вот почему так больно слышать и думать о тебе, Илья.