Как сложилось - так тому и быть, теперь поздно что-то менять и возвращать. Нет ничего хуже, чем оглядываться назад в прошлое и жалеть о несбывшемся или каяться, что поступил не так, как надо было. Следует каким-то образом убедить Сергея не зацикливаться на ней, а смотреть в будущее, ведь он и без неё может быть счастлив.
- Твой муж, по всей вероятности, рассказал о нашем с ним разговоре, - внезапно Голубев перешёл на другое, в его голосе зазвучали нотки виноватости. - Я свалял дурака, прости меня, Умняшка. Я никогда бы не допустил, чтобы ты отказалась от ребёнка. Да я в этом уверен на сто процентов, ты на такое не способна, даже ради большой любви и самой удачной карьеры.
- Илья ни о чём таком мне не говорил, - озадаченно пробормотала Марьяна - Ну-ка объясни!
- Странно! - неподдельно удивился Сергей. - Неужели не посчитал нужным донести тебе на мою "плохистость"? - усмехнулся и добавил раздражённо: - Значит, предоставил мне право самому покаяться. Какой джентльмен выискался!
И рассказал о встрече с мужем Марьяны на стоянке у больницы. Поведал, как от отчаяния предложил ему договориться, если Илья быстро разведётся, то он уговорит Марьяну отдать им с Алёной ребёнка после его рождения.
- Конечно, я это брякнул со зла и сгоряча, ведь хорошо знал, что ты на такое не пойдёшь, - принялся оправдываться парень. - Я бы тебя не любил, если б ты была способна бросить своё дитя.
Марьяна сразу представила себе Марину, от которой отказалась мать назло любовнику - маленькую беззащитную девочку на куче мусора. И, как всегда при мысли о ней, её всю передёрнуло, а горло перехватило. И вдруг злость на неё накатила.
- Ты не имел право так говорить! - резко повысила голос на Сергея. - Кто ты такой, чтобы решать судьбу нашего с Ильёй ребёнка! Мы - родители, а ты... - лихорадочно подыскивала она слова, но ничего на ум не пришло, кроме грубых оскорблений, но высказать их вслух в общественном месте Марьяна не решилась. - Не лезь в нашу жизнь! Когда-то ты считал меня чернушкой-уродиной, не достойной твоего внимания. Вот и считай так дальше! Я не люблю тебя больше! Не спорю, что любила когда-то и бегала, как чумная, за тобой всем на смех, вымаливая твоего взгляда и снисхождения. Теперь это в прошлом. И не надо за мной ходить, караулить повсюду, искать встречи со мной и говорить о чувствах... Пойми, я теперь люблю мужа, только его!
Красивые голубые глаза Голубева потемнели, в глубине их появились злобные искорки, тонкие упрямые губы некрасиво задрожали.
- Ты любишь его из жалости! - буркнул он не веря.
Марьяна невесело рассмеялась, словно парень сморозил немыслимую глупость.
- Таких, как Илья, не любят из жалости, - спустя несколько мгновений вывела твёрдо. - Он - сильный, смелый, гордый и уверенный в себе человек. Наверняка на твоё предложение врезал тебе хорошенько.
- Тогда нет, а теперь, пожалуй, мне от него достанется, - вдруг с иронией заявил Сергей, криво усмехаясь и глядя ей за спину. - Поскольку сейчас он идёт в нашу сторону с отнюдь не восторженным лицом.
Молодая женщина обернулась и испуганно застыла, увидев мрачного мужа, направляющегося в их угол. Подойдя к жене, он, зыркнув недобро в сторону её собеседника, холодно отчеканил:
- Надеюсь, наворковались, голубки, душу отвели, а сейчас, дорогая жена, позволь забрать тебя домой.
По ходящим нервно желвакам видно было, что Оленев едва сдерживает себя.
- Хорошо, - как можно мягче сказала Марьяна, взглянув ему прямо в глаза. - Дай мне ещё минуты две, мне нужно закончить разговор, подожди меня, пожалуйста, на улице.
Кивнув жене и не прощаясь с Сергеем, Илья пошёл к выходу, но не вышел, а остался стоять у двери, ведущей в фойе, хмуро уставившись на оставшуюся за столом парочку.
Марьяна не отрывала от него глаз. Выглядел он в своём светло-бежевом свитере, как обычно, стройным, подтянутым. Но широкие плечи на сей раз были какими-то поникшими, привычная самоуверенность покинула мужа. И соколиная стать, так присущая ему, исчезла. Во всём облике ощущались боль и обида. А глаза были грустными-прегрустными и потухшими, хотя по сжатым крепко чётко очерчённым губам было заметно, что внутри у него бушует огонь.
Что-то щемящее сжало сердце Марьяны. Как же он ей дорог, оказывается! "Я сейчас, - безмолвно прошептала умоляющими глазами. - Мне очень нужно поставить последнюю точку".
Удивительно, но Илья словно понял её незвучное послание, облегчённо выпрямился и ответил ей так же мысленно: "Я подожду!" Глаза его при этом ярко вспыхнули и потеплели.
Неохотно оторвав от мужа взгляд, женщина перевела его на Сергея, удручённо смотревшего на полупустую тарелку перед собой.