Бежали мы, впрочем, недолго – до ближайшего ларька с мороженым. Моя милая слегка запыхавшаяся спутница перевела дух, одернула летнее платьице и с неподдельным интересом принялась изучать весь предлагаемый ассортимент столь популярного провинциального заведения. Она оперлась своими лапками о жестяной прилавок, слегка приподнявшись на цыпочки, чтобы получше рассмотреть все-все предлагаемые сладости.
А я тоже с облегчением перевел дух, думая про себя, что на сегодня общественная планка выполнена, что немного женоненавистником я побыл, теперь можно стать и самим собой, то есть интровертом-нищебродом со странным не-рамочным чувством юмора.
Таких девушки не любят, я знаю, сейчас в моде больше те самые шовинисты. С ними всегда было проще, так уж исторически сложилось.
Но Антонина Павловна, во-первых, еще не была девушкой или женщиной в общественном понимании этого слова, и общество еще не успело торжественно вручить ей ту самую планку, с которой она будет жить всю свою несчастную жизнь, держа ее с достоинством и грацией, достойными гордого и претенциозного раба.
Потому что все мы в России рабы. Ну, так уж исторически сложилось, не надо на меня смотреть такими гордыми и претенциозными взглядами.
Итак… во-первых, она – это поистине прелестный ребенок, еще не замороченный плохо сформулированными общественными нормами. Поэтому она и может меня любить, не предъявляя требований, а лишь озвучивая строго определенные желания. Без намеков и подковерных интриг.
– Вадим, хочу вот это! – Антонина Павловна радостно запрыгала, показывая пальчиком на свой тщательно сделанный выбор.
Видите? Все просто.
А во-вторых, пусть я и нищеброд, но мороженое в наших подмосковных провинциях стоит несказанно дешевле, чем в той же Москве. Где грабят, даже не приставляя клинок к горлу. Все по закону. Впрочем, сейчас в России везде так.
Я быстренько оформил незамысловатую финансовую операцию, а улыбающийся продавец торжественно вручил мне и Антонине Павловне по мороженому. Все вокруг улыбаются и радуются Антонине Павловне. Даже собаки. Такой уж у нее природный детский дар – очаровывать и умилять.
Жаль, что он пропадет, когда она вырастет. Когда общество втемяшит ей в голову, что только Мужчина поистине Достоин. Что только ради Работы стоит жить. Ну и всякое такое, вы сами знаете. Точнее, знают ваши подсознательные тараканы.
С возрастом наше сознание действительно становится сложнее, в первую очередь для нас самих. А задача Государства и Общества помочь вам настолько сильно запутаться в самих себе, чтобы не осталось решительно никаких сил на сопротивление и на созидание. Может быть, это заговор? Вот не иначе.
Мы гуляли, наслаждаясь природой и окружающими нас веселыми людьми. Конечно, я, будучи интровертом, не особо любил этих самых людей, но с Антониной Павловной я готов был полюбить даже чиновников. Пусть и на долю мгновения, но полюбить. Даже не вдаваясь в формализованные подробности, что же действительно можно считать любовью в нашем мире.
– Смотри, собачка купается!
Пальчик Антонины Павловны и правда указывал на донельзя породистую хаски, составляющую компанию каким-то плещущимся у берега деткам.
– А ты почему не купаешься? – ясный пронзительный взгляд девочки устремился в мою сторону.
Я немного замялся с ответом, срочно выбирая между ложью и неправдой.
Потому что объяснять невинной, честной, наивной девочке, что вода немного грязная, потому что слегка (очень так слегка) ленивые чиновники не хотят ее чистить вот уже который год… пошли бы расспросы в мою сторону, почему так, а почему не вот так да не эдак, а я бы перешел на более сложные взрослые термины типа «разгильдяйство», «безалаберность», «пофигизм», «коррупция», «всех-бы-расстрелять» и прочие, чем окончательного загрузил бы бедного ребенка, разрушив простое очарование солнечного летнего дня.
Поэтому я отшутился про свою лень, сравнив себя с мягким неподвижным тюленем, который никуда не торопится, которому и так хорошо. Антонина Павловна, конечно, легко пожурила меня за беспечность характера, но в следующий момент ее внимание переключилось на нечто иное, более интересное и захватывающее, а я внутренне порадовался за себя, что так легко отделался.
Все же девочка приезжает к нам редко, незачем задурманивать ее голову всякими ненужными сложностями. Жизнь и так прекрасно справится с этой задачей в ближайшем будущем. А пока… пока пусть она побудет ребенком, побудет в счастливом беззаботном неведении.