Когда? Я сдержала вопрос. Это могло случиться только когда я была без сознания. Джеральд приходил меня навестить?
— Очень заманчивый подарок. Но еще не время. Оставим его на десерт. Показав им всю мощь темной магии, ты с неповторимой легкостью от нее избавилась. Тут, думаю, стоит пояснить. Вся эта пентаграмма задумывалась только для поддержания Магии Смерти. Война шла не первое столетие и Владыке надоело выезжать на фронт, чтобы подкрепиться новыми жизнями. Да в его-то годы! Семьсот лет давали о себе знать.
Семьсот? Никогда не интересовалась до скольких лет дожил прежний Владыка. Впечатляет, особенно если учесть, что сильный маг доживает только до двухсот.
— Он придумал, охватить весь фронт пентаграммами Смерти. Одна проблема. Сама она ничего не делала. Просто ловила жизни умирающих. Ему нужен был Чернокнижник, тот, кто создал бы проклятие, массовые смерти.
— Вы, — выдохнула я.
— Конечно, это мое проклятие, — в голосе не капли чувств. Могла бы догадаться. — Охватываемая территория проклятия бесконечна, как сам накопитель, но вот беда. Пентаграмму нужно было охранять. Светлые склонны к самопожертвованию. Мне пришлось найти темного мага-пространственника, который бы создал телепорты для доставки армии.
— Но почему вы не воспользовались пентаграммой, почему она была активирована неверно, если достаточно всего лишь касания темного мага.
— Одна проблема. Маг должен быть жив. Совсем. Мориэн не знал об этой хитрости. Признаться, Мориэн мало что знал. Достаточно было указать, что у него нет выхода из склепа, как он, прежде всего, испугался смерти и позаботился о вечной «жизни», проведя ритуал, он перестал быть живым во всех смыслах этого слова, но не умер. Что и послужило тому, что все пошло по плану, но не так, как рассчитывал Владыка. Пентаграмма была активна, но с дефектом. Надо было немного подождать.
— Но почему вы не активировали ее сами?
— Конечно, если бы активировал я ее, то проклятие меня не тронуло. Оно оставляет право хозяина за магом, активирующим ее. В отличие от призванной Армии нежити. Она признавала только двух хозяев — меня и Мориэна. В результате ее действий миры бы умерли. Мне не улыбалось остаться с Владыкой вдвоем во всех мирах. Тем более, это бы привлекло внимание не только демонов, которые стали с жадность коситься на войну, желая урвать свой кусок, но и загадочной спящей, крылатой расы, сторонников света.
— А если бы Мориэн не умер, и активировал правильно?
— Прошел век и каменная порода под накопителем осыпалась, разорвав нити. Нежелательный вариант, но все же, я старательно подыскал место, защищенное от прямых источников силы.
— Та сущность, что была запечатлена в пентаграмме?
— Владыка, — голос даже не дрогнул. — Еще одно, почему я не стал активировать пентаграмму. Активировавший пентаграмму всего лишь промежуточное звено между Владыкой и безграничной силой. Активировав ее, ты подписываешь контракт со смертью. Все умирающие жизни, принадлежат тебе, пока Владыка не потребует их, а с первой смертью ты уже теряешь себя. Становишься, частью пентаграммы, частью Владыки.
— Вы говорите так, словно пробовали это на себе?
— Пробовал. И мне не улыбалось наступать на те же грабли еще раз, хотя светлые, не осознавая того, очень этого хотели. В отличие от тебя, ученица, приказы Владыки — это та слабая часть любого темного мага, кроме ученика.
Вот почему в светлых землях оказалась я, ни о чем таком не подозревавшая. Хотя ведь, Учитель говорил, что должны гибнуть ученики.
— А если бы я приняла условие?
— Это была бы другая, не менее интересная игра.
— Но Владыка же умер. Чьим футляром была бы я?
— Владыки. Прежней Владыка не мог представить на своем месте другого. Вся сила переходит Короне.