Смола на руках твари зашипела, волосы, будто наэлектризованные, вздыбились. Пригнувшись, уродец рванул, целясь в глотку магу. Парень на одних лишь рефлексах ударил существо все той же крышкой.
Призрак, разбрасывая коробки и ящики, отлетел к противоположной стене. Обычной пятилетке такой удар свернул бы шею, но тварь и не думала издыхать. Она поднялась на ноги, подняла руки, пару раз моргнула глазами и… переместилось на потолок. Словно таракан она забралась на стену, а с ней — на крышу. Замерев прямо над головой Дума, Соя зашипела.
Предчувствуя неладное, Алекс отпрыгнул в сторону. Мгновением позже в том месте, где он стоял, образовалась лужа кипящей смолы.
Закрепившись на потолке, тварь принялась плеваться черной смесью со скоростью пулемета Гатлинга. Дум, ощущая себя военным находящимся под арт — обстрелом, опрокинул зеркало и скрылся в импровизированном доте. В осколках он мог наблюдать за передвижением Сои, пытающейся отыскать ускользнувшую целью.
— "К черту тебя и твою Хартию!" — обматерив Керка, Алекс воскресил в памяти потрепанную книгу в кожаном переплете.
Страницы вновь зашелестели, вот только теперь поиски заклинания затянулись — существо больше не отражалась в осколках. Александр не успел ничего понять, как мощный удар в грудь отправил его в короткий полет, закончившийся столкновением с вешалкой.
Перекатившись в сторону, парень, схватив шубу, поднялся на ноги. Соя мчалась на него по стене так, словно та была беговой площадкой. Острые когти сверкнули на пальцах. Сердце, если бы могло сбежать из пяток, спряталось бы в подвале. Думу было так страшно, как еще никогда в жизни. И все же он сумел перебороть оцепенение и вскинуть шубу, словно тореадор красную тряпку.
Когти прорезали ткань, но запутались в меху. Алекс, крутанув запястьями, связал руки призрака и скинул того со стены. Увы, он никак не предполагал, что силы маленькой девочки хватит, чтобы разорвать плотную зимнюю шубу как тряпку.
На мгновение повисла тишина.
Сражающиеся стояли друг напротив друга. Думский, не дравшийся с десятилетнего возраста и потусторонняя тварь, обезумевшая от ярости. Удивительно, как парень только успел увернуться от выпада когтистой лапы. Тварь, чьи когти были в два раза больше её собственных предплечий, не справилась с инерцией и потеряла темп.
В этот самый момент Дум выполнил классический прямой правый. Удар, помноженный на скорость разворота, вес тела и разницу в росте, должен был свернуть челюсть пятилетки.
Послышался хруст…
Хруст пальцев Дума.
— Твою мать! — только и успел вскрикнуть парень.
Соя повалила его на спину, уперла колени в плечи и потянула клыкастую пасть к горлу юноши. Нечеловеческие сильные руки прижимали голову к полу, а сама леди весила никак не меньше центнера. Дум ужом извивался, пытаясь сбросить с себя существо, но не сдвинул ту ни на дюйм. Его словно бетонным блоком придавило. Смрадное дыхание забило ноздри, шею свело судорогой, и кожа покрылась мурашками. Шершавый язык коснулся адамова яблока.
— "Нашел!"
Страницы замерли и Дум прохрипел:
— Igniinferna!
Соя уже почти сомкнула пасть, как на ладонях Думского засияли пентаграммы. В воздухе запахло озоном, и сиреневая молния подбросила тварь на три фута в воздух. Этого хватило, чтобы Алекс выпрямил руки и вновь назвал слово — ключ. На этот раз он не прохрипел, а прокричал, использую все духовные силы, какие только имел.
Если вы когда‑нибудь видели молнию вблизи, то поймете, что вызвал новоявленный черный маг. Столб сиреневого света вырвался из ладоней, ударив прямо в грудь существа. Крик, полный боли и ужаса, медленно переходил в визг, а Алекс все держал и держал руки, ощущая, как сам слабеет чуть ли не быстрее, чем истончается образ Сои. Не надо было быть гением от математики, чтобы понять, что первым сдаст сам заклинатель.
Взгляд упал на солдатика. Пришло время служивому исполнить свой долг. Оживший благодаря телекинезу армеец взмыл в воздух. Сверкнуло жало штыка, исчезая в клыкастой пасти. Соя в последний раз вскрикнула и исчезла, а волшебная молния, пробив потолок, растворилась в рассветном небе.
Все, что смог Дум, это отряхнуть лицо от осыпавшейся древесной крошки и процедить:
— Жаренный полтергейст в собственном соку.
Затем парня вырвало. Прямо так — себе же на грудь.
— Не могу сказать, что одобряю метод.
Алекс одновременно был рад услышать Керка, но вместе с этим хотел запустить в птицу чем‑нибудь тяжелым.
— Где ты, проклятье, был?!
— Улетал подальше, — Проводник развел крыльями — совсем как человек.