Эван лишь понятливо кивнул – если тальмийский лер способен такое понять. Брок опустил взгляд вниз, на Полин – зря он разоткровенничался. Очень даже зря.
– Я не понимаю, Брок… – задумчиво начал Эван: – За кого ты меня держишь?
– В смысле?
– Странное удивление, что я люблю Вики, странное удивление, что я хочу сам контролировать и участвовать в расследовании…
– Тебе честно?
– Желательно, – кивнул Эван.
Брок жестко напомнил:
– Ты не защитил Викторию, когда я тебе все предельно ясно объяснил. Я просил пару дней держать её подальше от Аквилиты. И тогда бы не было силового шторма, не было бы катакомб и… – он замолчал, не став договаривать. – Ничего бы не было, в том числе и запрета на возвращение Виктории в Олфинбург.
– Меня поймали сразу на выходе из ресторанчика, Брок. Я физически бы не успел увезти Вики. Мне казалось, что ты это понял.
– Ммм… Прости, я иногда бываю непонятлив.
– Я заметил.
– С чего бы?
Эван криво усмехнулся:
– С того, что, вылезая из катакомб, тебе стоило все свалить на Кюри или, как его там, Грыза.
– Ммм… – Брок снова не нашел слов.
Эван сухо, без издевки сказал:
– И тогда бы не было подвала, Брок. Мы тебя не выдали. Ни я, ни Вики, ни Дрейк. Даже Полин… Я дал совершенно искренние показания – я даже цереброграф пройти могу, если нужно, что не видел в катакомбах ни одного вернийского заговорщика без противогаза. Я вообще по большей части ничего не видел и не помню. Дрейк – тем более ничего не видел и не помнил, как и Полин. Вик еще не давала показаний по состоянию здоровья, но вряд ли она выдаст тебя.
Брок прикрыл глаза – это было невероятное признание. В это было страшно поверить. И за такое нельзя не отплатить.
– Сглупил… – признался он. – Ты можешь полностью доверять мне, Вину, парням – они не предадут и не сдадутся, поверь. Они найдут ту тварь, которая измывалась над Викторией. Просто чуть доверься им. Так что… Завтра сам заберешь Викторию из госпиталя?
– Сам, – кивнул Эван. – Только тебе вечером все равно сидеть с Вик дома – завтра закрытый ужин в мэрии, а послезавтра и того хуже – полицейский бал.
– Партнерша нужна?
– Упаси небеса меня от такого – быстрее расквитаюсь и вернусь домой. И если раз уж так горишь желанием помочь… Смотри… – Эван протянул Броку снимки рун – те, что Вики зафиксировала на теле Ян Ми и те, что были нарисованы на самой Вики.
– Однако… – только и выдавил Брок, внимательно разглядывая снимки.
– Похожи? – все же уточнил Эван.
– Идентичны. Только хоть убивай, я не знаю таких сочетаний рун.
– Я тоже, – признался Эван.
– Найдем, – хищно улыбнулся Брок.
Глава 8 Канун
Утро кануна Явления всегда тихое – в этот день запрещено работать, в этот день нельзя веселиться, в этот день нельзя прогуливаться и жить обычной жизнью. Это день посвящен скорби и ожиданию конца, вопреки астрономам и физикам. Раньше даже полиции, пожарным и врачам запрещено было выполнять свой долг, сейчас требования храма были не столь категоричными. Хоть сражения останавливать никто не будет – максимум, завтра в день Явления затихнут ненадолго бои во время Общей молитвы.
Плыл в небе колокольный звон, то усиливаясь, когда просыпались колокола ближайшего храма, то стихая, когда приходило время другого храма. Так колокольный звон и летел над городом, то приближаясь, то замолкая.
Рауль канун не любил, как не любил и Явление – он был ученым, он знал, что завтрашний день отнюдь не последний для планеты. Перетерпеть бы, переждать бы эти три дня, когда в городе закрыто все и все запрещено. Пришлось отложить серию опытов в университетской лаборатории – университет Вольных наук Аквилиты три дня будет закрыт. И в библиотеке не позанимаешься – тоже закрыто. И по накопившемся за последнюю луну делам не съездишь: кроме него и его домочадцев, все чтят канун, и Явление, и день всех Святых. А в домашней лаборатории уже пятый день шло дозревание зелья – туда вход был закрыт: малейшее вмешательство чужого эфира может катастрофически повлиять на процесс.
Зола за завтраком была необычайно тиха, и Рауль уже подумывал о прогулке, чтобы поднять ей настроение, но она сама попросила, отставляя в сторону тарелку со сладким морковным пирогом:
– Милый…
Рауль грустно улыбнулся – милым для Золы он давно не был. Он сделал последний глоток уже остывшего кофе и отставил чашку в сторону:
– Зола, я весь внимание.
Она была чудо как хороша в своем закрытом утреннем платье любимого ею голубого цвета. Светлые волосы были собраны в узел, перевязанный лентой – Зола любила простоту, и ей это шло куда больше, чем все жеманные, модные в этом сезоне кудряшки.
Зола, смотря на него из-под ресниц, мягко попросила:
– …я хочу карамелек. Таких… Знаешь, в виде тросточек. Со вкусом вишни и сливок. Я спросила у Джеральда, но он сказал, что дома таких конфет нет, а все лавки сейчас закрыты из-за кануна.
Она так редко в последнее время что-то просила у него, что он готов был на любые подвиги – все равно лаборатория в доме опечатана и туда не попасть:
– Любовь моя, для тебя – хоть все луны неба.
– Луны не надо, просто карамель. Съездишь?
Он встал, бросая салфетку на стол:
– Конечно, моя фея. Уже еду. Может… Ты составишь мне компанию?
Зола прикоснулась тонкой, хрупкой ладонью ко лбу:
– Прости, я не чувствую себя способной перенести поездку.
Рауль тут же подошел к ней через всю столовую, опустился у ног, заглядывая ей в лицо снизу вверх:
– Зола? Как ты себя чувствуешь? Голова болит? Слабость?
– Нет, что ты. Просто привычная усталость, Рауль. Не бери в голову. И не забудь – карамель с вишней, хорошо?
Она провела рукой по его волосам, заправляя длинные пряди за ухо:
– Милый… Тебе давно пора подстричься…
– Зола…
– Езжай и не беспокойся – я чувствую себя хорошо. Тут Джеральд, скоро вернется Абени – ничего плохого не случится. Езжай. И… Пожалуй, захвати с собой еще зефира, пастилы и такие смешные орешки в шоколаде. И шоколадной вишни. И…
Рауль встал, впервые за долгое время смеясь – Зола всегда была сладкоежкой:
– Хорошо-хорошо-хорошо! Я скуплю всю лавку сладостей для тебя.
Он, действительно, скупил всю лавку – после того, как еле нашел хозяйку в ближайшем храме, дождался конца службы и уговорил её чуть-чуть согрешить – продать ему сладости. Ради Золы, не баловавшей его в последнее время улыбкой, он пошел бы и на большее.
Только сладости не пригодились – Рауля уже на пороге встречал встревоженный, посеревший от страха Джеральд, служивший в доме дворецким. Бросая покупки на диван в холле, Рауль обеспокоенно спросил у него:
– Что-то случилось?
– Нера… нера… В лаборатории…
Рауль понесся изо всех сил в свою лабораторию, расположенную в задней части дома:
– Я же её запер!!!
… Зола сидела на полу, среди осколков стекла и рассыпанных ингредиентов, и дико хохотала:
– Милый, и что теперь ты будешь делать?! Что ТЕПЕРЬ ты будешь делать?! – её окровавленные пальцы загребали на полу порошки и стекло. – Что ты теперь придумаешь, а?!
От лаборатории мало что осталось – Зола скинула все колбы, сатураторы и перегонные кубы со стола на пол. Туда же отправились книги с полок и все его записи – некоторые она специально порвала. Хорошо еще, не смогла воспользоваться огнем, тогда было бы совсем худо.
– Зола… Осторожно… – он пошел к ней, под ботинками хрустело стекло. – Ты можешь пораниться…
Она посмотрела на Рауля снизу вверх и прошептала:
– Милое чудовище, кого мы будем убивать следующего? Кого, скажи…
– Никого, – он подхватил вновь захохотавшую Золу на руки и понес на второй этаж в спальню.