Одли пробурчал:
– Она как сквозь землю провалилась.
Брок отозвался, таща на выкид мусор со стола:
– К сожалению, в Аквилите эта поговорка буквальна.
Вик заставила себя начать думать и вмешаться в беседу:
– Абени не из тех, кто сбегает. Если она завтра не выйдет на работу в госпиталь, значит, дело очень плохо. И я тоже не понимаю, зачем ей сбегать и прятаться. Ни единой догадки. Сбежавшие слуги – это одно, они всегда подаются в бега, если в доме случается что-то дурное. Сбежавшая Абени…
– Может, она что-то знает? – спросил Брок. – Видела костяные фигурки. Или кровь на платье. Или пуговицы. Или даже спальню-тюрьму, и теперь боится, что её заставят давать показания против брата?
Грег обдумал слова Брока и признал:
– Вариант. Скорее всего, она могла не догадываться о происходящем в доме до статьи в газете, а прочитала и ужаснулась, складывая факты воедино. Надо телефонировать её отцу – вдруг она вернулась домой?
Одли бросил взгляд на часы:
– Уже завтра. Сегодня такой звонок не примут. Что-то еще, Грег?
Тот, просмотрев папку, вернул её на стол:
– Пока нет. Никаких мыслей. Вик?
Она поджала губы – ей не хватало фактов. Ей надо снова переговорить с Аранда, причем с обоими. И столица… Её волновало то, что случилось в столице, даже без учета Эвана и его судьбы. Она не могла откинуть в сторону историю с лоа, с Ривзом, с проклятьем, с Гиллом, с чернокнижником… Все может объясняться просто, очень просто. Цвет кожи важен не только для эребийцев. Люди, презирающие другой цвет кожи, есть в любой расе. Расизм не бывает только белым. И тогда, получается, что они идут по ложному следу, как было с лакеем и нером Аранда.
– У меня пока нет ничего, что я могла бы добавить, кроме очевидного.
– Для тебя очевидного, – мягко сказал Брок. – Поделишься, что тебя волнует?
Она улыбнулась кончиками губ:
– Брок… Меня волнует многое, причем оно не совсем связано с ложью Аранда…
– Виииик? – Брок умел канючить.
– Хорошо. Я знаю-знаю-знаю, что убитые женщины с Оленьего – это отдельное дело от фиксатора, лоа и прочего, но у меня в голове они по-прежнему связаны. И потому в голове кавардак. Ладно, ближе к делу с Оленьего… – она собралась и заставила себя думать только об убитых женщинах. – Брок, понимаешь… Меня волнуют несостыковки. Например, Рауль не знает из чего изготавливались костяные фигурки. Он не знает ничего о Фишере. Он не знает о нере Икс-8. Лера Бланш, кстати, тоже ничего не знает об обстоятельствах смерти неры Икс-8, хотя она уверенно её опознала. Бланш ничего не знает о Мудром. Рауля об этом не спрашивали – у меня вылетела из головы эта фраза Абени. А это важно, бешеные белочки, это демонически важно.
Брок вздохнул:
– Ммм… Хорошо, спросим. Что-то еще?
– Статистика по силовым штормам после отключения Смита от эфира есть? Еще есть погибшие неры с костяными фигурками? Ведь после того, как влияние Смита на костяные фигурки закончилось, должны были быть еще шторма, а не только у леры Отис. Или еще погибшие…
Брок признал:
– Нет. В том-то и дело, что тишина.
– Почему? Два дня прошло. У Отис шторм случился в тот же день. – Вик призналась: – Я этого не понимаю. Меня эти фигурки уже… Раздражают, если честно. Я не понимаю их назначения.
– Надеюсь, отсутствие силовых штормов и новых трупов связано с одной простой причиной – из Смита не успели сделать много новых фигурок.
– Может быть, – согласилась Вик. – А может и нет. Кстати, почему нет заключения о смерти леры Отис?
Ответил ей Одли:
– Я спрашивал у Картера – тело вскрывал именно он. Он сказал, что обнаружил кое-что интересное, но что именно – молчит. Говорит, надо еще пару дней на дополнительные исследования.
Вик еле сдержала ругательства – хирургу что-то интересно, а они должны тормозить в расследовании. Это… Раздражало. Нет, честно призналась самой себе Вик, не раздражало. Это бесило.
– Виииик… – снова подал голос Брок. Она себе напомнила, что ему хуже, гораздо хуже. Она не детектив, она, как констебль, может откинуть прочь моральную дилемму с лекарствами и законом, а Броку… Броку принимать решение.
– Еще, не смейся, Брок, я не могу отбросить в сторону Олфинбург. Я не понимаю, почему король дал добро на расследование Ривзу. Почему тот спился… Хотя нет, это меня не волнует – спился и опустился Ривз, к сожалению, сам… Меня волнует проклятье, которое пыталось убить Ривза… Для меня это до сих пор связано. Не ответив на один вопрос, я не могу понять все…
На этих словах Грег вскинулся, его глаза прищурились. Он словно на мушку взял Вик. Она тихо призналась:
– Прости, Грег. Прости, что не сказала. Ривз жив – его спас Гилл и отец Маркус.
Вместо возмущения, мужчина просто сказал:
– Я не видел плетения проклятья. Я вернулся в гостиницу, когда уже выносили тело Ривза. Могу я...?
Брок зарылся в бумаги и папки, ища необходимую.
Грег, заполучив рисунок с наброском проклятья, выругался под нос:
– Брок, ты счастливчик, что проклятье с Ривза не перешло на тебя. Это Королевская погибель. Редкая дрянь. Чудо, что Ривз выжил. Убивает исподволь, но зато гарантировано.
Вик поблагодарила небеса за Марка, за Гилла и за их помощь.
Брок кашлянул, отворачиваясь от Грега и с новой силой принимаясь за наведение порядка на столе:
– Спасибо… Действительно, повезло…
Блек прищурился и все же сказал, сверля злым взглядом его спину:
– Так и знал. Ты его словил. И передал Виктории, а она – Полин.
Брок развернулся к нему и криво улыбнулся:
– Если подозревал такое, почему не настоял тогда?
Грег убил Вик своим ответом:
– Я не думал, что вы опуститесь до втягивания в свою ложь ребенка. Простите за откровенность.
Вик качнула головой своим мыслям – все же в разведку не берут идиотов… Брок ответил за неё:
– Оно само как-то получилось. Вик тоже не особо меня спрашивала – сдернула проклятье на себя, и все. Я был против, как и Вик в случае с Полин. Просто у нас не было выбора…
– На тот момент я тебя просто бы убил в допросной, – признался Грег. – Хорошо, что вам удалось меня обмануть.
Он резко поменял тему:
– Виктория, тебя волнует вопрос: почему король все же начал расследование дела Душителя? На него давили, и сильно давили. Общественность требовала правды. Полиция не справлялась. Ангелы отказались от дела. Королю пришлось назначить особое королевское расследование. Он знал, что Ривз предан королевской власти до кончиков ногтей. Что в результате и получилось. Ривз нашел Душителя, но озвучить результаты расследования не смог. Предпочел замести следы, скрывая правду.
– Потому и спился, – сказала Вик, разочаровываясь в Тони. Мужчины предпочли промолчать. Вик решилась: – Так, пойду я проведаю леру Бланш.
Брок ей напомнил:
– Рауль Аранда…
Вик улыбнулась:
– Я всего лишь предложу свою помощь с корсетом и одеждой. Спать в корсете – ужаснее ничего не придумаешь. Полагаю, против этого Рауль Аранда протестовать не будет.
– Я с тобой, – решительно сказал Брок, под задумчивое «хм!» Одли и «кхх!» от Грега. Он неубедительно ответил им: – когда-нибудь мне все равно надо будет спуститься туда и столкнуться со своими страхами. Так почему не сегодня?
– Потому что, – первой нашлась с ответом Вик, – лера Бланш не будет раздеваться при тебе. И тем более откровенничать. Так что… Я спущусь туда сама. Только дорогу подскажите.
Брок принялся пояснять:
– Налево по лестнице…
Грег и Одли снова хмыкнули. В унисон. Ответил, опережая Грега, Одли:
– Рыжий… Нер комиссар у нас молоток. Лучший комиссар за все время, что я помню. Он выделил Особому управлению жалкие ошметки нашего отдела: почти весь подвал с камерами и кусок первого этажа. Ты сам-то не задавался вопросом: как тебе удалось вернуться в свой же кабинет? Это все Эван – он…
– …уперся рогом, – пробурчал Грег, – и выделил нам с лерского плеча всего одно крыло, все остальное объявляя собственностью полиции. Так что по лестнице попасть не удастся – там сейчас стена, которая отгораживает полицию от Особого управления. Такая же стена и в подвале – отделяет ваши камеры от наших.