– Зачем уезжать из госпиталя? – почти внятно спросил Марк.
Брендон набрал ложку каши и с наглой улыбкой предложил:
– Съешь – отвечу.
Марк закрыл глаза, явно пытаясь усмирить свой новоприобретенный язык.
– Съешь, – настаивал Брендон. – Так надо.
– Хххххорошо…
Ложка тут же влетела Марку в рот. Брендон фыркнул:
– Знаешь, я тебя прекрасно понимаю – помню, как сам бесился, когда ты меня выхаживал после пожара… Тяжело принимать чужую помощь, когда еще недавно был всемогущим… Но надо смиряться – я не издеваюсь, я тебя спасаю. Ты пришел в себя, медсестры сегодня весь день обсуждают твое чудо-исцеление, и госпиталь стал подозрительно окарфианиваться.
– Зомби? – тут же сообразил Марк.
– Боюсь, что так. Я могу, конечно, тут принять бой, не тревожа тебя и твои раны, но за сохранность госпиталя и его обитателей я не отвечаю. Проще поесть, одеться и тихонько сделать ноги – лучше принять бой где-нибудь в другом месте, где меньше желающих попасться под перекрестный огонь двух колдунов. Пожалуйста, обдумай мои слова…
Марк дернулся в попытке сесть, у него даже вышло, даже без ругательств – храмовая выучка не упоминать имена богов всуе!
– Я сам поем… – сказал он, кривясь от боли. Брендон послушно поставил тарелку ему на колени, вручая ложку в свободную правую руку. – Мне нужна одежда…
Брендон встал, направляясь к своему мешку, в котором притащил одежду Марка из инквизиции: белье, штаны, теплый свитер. Пальто в мешок не влезло, но в паромобиле будет тепло. Он положил одежду на край кровати, потом поставил на пол ботинки.
– Магблокиратор, – мрачно напомнил Марк, давясь кашей.
– Клятва, – выпрямляясь, возразил Брендон.
– Я из лучших побуждений…
– Я тоже, – Брендон сложил руки на груди. – Клятва. Партнеры, а не собственность. Уважение, а не подчинение. И хватит за мной бегать – я не мальчишка. Аквилита устояла без твоего присмотра за мной.
– Нера Виктория – чудо, – с усмешкой напомнил Марк.
– Язва, – пробурчал Брендон. Он забрал пустую тарелку, поставил её на тумбу и принялся помогать Марку одеваться.
Тот, запутавшись в плотной фланелевой рубашке, скомканно сказал:
– Обещаю.
Брендон одернул вниз рубашку:
– Завтра магблокиратор сниму. Сегодня ты еще очень слаб, а в бой дернешься.
– Ты! Обещал! – возмутился Марк.
– Сегодня я просил слушаться меня. Могу снять блокиратор в обмен на глоток моей крови – тогда у тебя будут мои заемные силы, и я не буду бояться, что ты умрешь в разгар боя. Как тебе предложение?
Марк прищурился и скрылся в свитере, натягивая его на себя. Брендон констатировал:
– Да, обычным человеком быть неприятно после того, как был сверхчеловеком. Привыкай – я не Гилл. Я не буду восхищаться тобой и позволять тебе быть сверхчеловеком. Ты обычный. Ты не имеешь права управлять никем ни ради чего. Просто твой дар – большая ответственность, которую ты не выдержал под гнетом восхищения Гилла. – Он вздохнул и признался: – Аквилита зла к Эвирокам. Гилла вчера убили. Его убийцу задержали. Прими мои искренние сожаления – он был хорошим человеком. Легкого ему пути к богам.
Он сел на корточки и принялся помогать одевать штаны – раны на боку Марка сильно ограничивали его движения. Да и… Марк, каким бы сверхчеловеком себя ни считал, плакал совсем как человек. Слезы у всех одинаковы.
Из госпиталя они вышли под прикрытием невидимости. Марк тяжело опирался на плечо Брендона, но от каталки наотрез отказался. Еле дошел до паромобиля, но дошел. Почти рухнул на пассажирское сиденье, мокрый от пота, как мышь, но улыбался зло – совсем как Брендон. Тот сделал себе зарубку в памяти – научиться улыбаться не так вызывающе. Теперь, когда у него появилась надежда на свободу, можно позволить и себе снова стать человеком.
Мимо их паромобиля в сторону входа в госпиталь промчался Байо. Брендон нахмурился – только этого не хватало! Виктория не так чтобы и доверяет ему, оказывается. Ладно, Байо хаотик – напугается и… Всех зомби ждет неприятный сюрприз.
Марк посмотрел на Брендона:
– Куда дальше?
– Где хочешь умереть? – задумчиво спросил тот.
– Мне казалось, что этого не было в твоих планах.
Брендон повернулся к Марку:
– Не было. Давай-ка поездим по городу, скинем возможный хвост – я не знаю возможностей бокора…
– Он Мудрый, – вспомнил Марк разговор в доме на Малом брате.
– Вот счастья-то… – скривился Брендон. – Ладно. Тогда другой план – поехали в полицейский участок – надо открыто сказать нере Виктории о таком сюрпризе. Кстати, пока не забыл – ты ошибся в направлении летящих дирижаблей. Они плыли на север, в Олфинбург, а не наоборот. Не в Вернию. Вот так-то. А! Война закончена. И у нас новый король.
Он принялся колесить по темным ночным улочкам города, все же на всякий случай путая след – для Мудрого это так, детская задачка, но жизнь Марка надо сохранить во что бы то ни стало – ему и так досталось в Карфе от рук бокоров. Он заслужил нормальную жизнь. Он теперь и жениться может, чем ангелы не шутят! Хотя страшно представить неру рядом с Марком – сначала его надо избавить от комплекса сверхчеловека. Да-да-да, Брендон понимал, что сам им откровенно страдает. Никто не совершенен.
Увидев то, чем стало полицейское управление, Марк сам подал правую руку Брендону:
– Сними магблокиратор и давай свою кровь. Ты тут один не справишься.
Тот согласно кивнул – сплошная жадная тень, чуть шевелившаяся под светом еще полной луны, пугала до колик в животе. Такого не должно быть. Не в этом мире.
Глава 70 Бурная ночь
Часы в гостиной пробили половину двенадцатого. Время подбиралось к полуночи, а Грег все еще не спал – не мог заснуть. И дело было не в прижимавшейся к нему спящей, горячей, все еще обнаженной Лиз. В конце концов он тоже был обнажен – привык за годы службы спать именно так: в южных колониях, где он послужил не один год, приучили, чтобы не возникали кожные болезни, распространенные в жарком, влажном климате. Даже поговорка возникла из-за этого: спать, как солдат – голым и безмятежным.
Лиз совсем не мешала, присвоив его локоть себе в качестве подушки. И её немного громкое дыхание не отвлекало, и даже её щекотавшие Грега волосы не мешали. Наоборот, его успокаивали легкие прикосновения к ней – простые поглаживания по спине, по хрупким позвонкам, по тонкой шее. Она спала, она не боялась его, и это заставляло верить, что он может перешагнуть через подвал, через одержимость лоа, через страх снова сорваться. Он справится со своими вспышками гнева. Он перерастет их, как детские болезни. Доверие Лиз заставляло поверить в себя. Просто было много дум. Начиналась новая седьмица, и решить вопросы со свадьбой на ней не удастся. А проблем с браком было много.
Он реформист. Она дореформистка – в Вернии после отделения от Тальмы вернули старую веру. Даже если он решит поменять веру, они с Лиз не являются прихожанами ни одного местного прихода – на свадьбу в храме не стоит и рассчитывать. Даже если она решит поменять вероисповедание ради него – он вот-вот потеряет лерство и возможность получить лицензию с открытой датой на свадьбу, чтобы ни быть привязанным к приходам.
Он тальмиец, она вернийка. Даже если заключать брак в мэрии, посольства Вернии в Тальме нет. Ближайшее посольство в Ондуре, с которым вот-вот начнется война. И королю подавать прошение не вариант. Эдварду сейчас не до свадебных проблем, а к вернийскому Людовику Лиз не обратится ни за что. Мррррак, как говорит Брок.
Эфир в городе поменял свое привычное течение. Грег, остро чувствующий его, вздрогнул – огромный пласт эфира просто пропал, словно его и не было. Что-то случилось, причем где-то в центре города, где-то у мэрии, если быть точным. В Высшем Королевском Командном корпусе вбили почти в кости привычку до последнего ручья заучивать местность, на которой тебе придется служить. Грег с закрытыми глазами мог легко представить себе Аквилиту, кроме катакомб, конечно. Но и их выучит, если найдет надежные карты.