– Вам придется, и будет лучше, если вы меня сейчас выслушаете.
– Мюрай не при чем. Остальное меня не…
Он перебил её:
– Простите, но вы слышали что-нибудь об преценденте Эвирока-Русселя?
– Нет, не припомню.
Гилл кивнул, явно отвечая самому себе, и пояснил:
– Если говорить кратко, то его суть проста: когда в суде Аквилиты дают показания констебли полиции и леры, суд больше доверяет словам леров. Показания Блека, Фейна, Шекли против показаний Одли, Байо и Арбогаста. Драка на набережной, где Ривз сцепился с Мюраем. Блек считает, что именно тогда и было наложено проклятье на Ривза. Показаниям констеблей не перебить показания леров, и Мюрая все же расстреляют.
Вик напомнила, заставляя не принимать слова Гилла близко к сердцу:
– Вы забываете, что есть запись с фиксаторов. Это довод за показания констеблей.
Гилл махнул рукой:
– Одна проблема – полицейские фиксаторы не регистрируют всплески эфира. У констеблей дешевые варианты фиксаторов. Даже тут в Аквилите умудряются экономить на том, на чем не стоит. Блек, Фейн и Шекли явно будут свидетельствовать о том, что заметили всплеск эфира, характерный для проклятья, когда Мюрай необдуманно сказал свое: «Чтоб ты сдох!». Констебли же… Они слабые маги, они все самоучки – к их словам не прислушаются. Вам, чтобы спасти своего Мюрая, придется влезть в расследование.
Вик прищурилась – в словах Гилла, к сожалению, резон был:
– Хорошо. Я поняла вашу позицию… А где в момент дачи показаний о проклятье будете вы?
– Увы, я не в силах это предугадать.
– Дело в деньгах? – что-то подобного она и ожидала от Гилла – не зря же он пришел сюда. Хотел бы снять проклятье – примчался бы в инквизицию. Но нет, он пришел сюда – шантажировать жизнью Мюрая. И это элита, это разведка, куда берут лучших из лучших… Брок куда больше лер и офицер, чем этот рожденный Эвироком с кучей родовитых предков в крови!
Гилл сделал странный знак пальцами, словно отметая что-то:
– Дело в непредсказуемости человеческой жизни, нера Ренар. Только в этом. Так вы возьметесь за дело Ривза?
– Я…
– Не будет каторги для Мюрая. Будет расстрел – и в этот раз Эван Хейг, он же теперь нер Ренар, не успеет дойти до короля, потому что он больше не лер. Его привилегии леров закончились с новым статусом.
Вик сдалась – слова Гилла отражали всю неприглядность их законов: с Мюраем, действительно, могут разобраться именно так. Вот же беспокойное хозяйство! С этого дня ни шагу Брок не сделает без неё или без друзей. И отчет, отчет о всех его делах и встречах.
– Что ж… Уговорили. Рассказывайте, как ваш Ривз дошел до жизни такой, когда признание готов был выбивать любыми способами.
Гилл не стал праздновать победу, он просто уточнил:
– Вы слышали же о Душителе с алой лентой?
– Отец расследовал это дело, правда, потом отказался от него. Сказал, что очень опасно.
Почти одновременно с этим он заболел – у него прихватило сердце, и через две седьмицы он умер. Чарли тогда был темнее ночи – заперся у себя в кабинете, приводя дела отца в порядок, ругаясь даже с Элайзой. А дом провонял сжигаемыми бумагами и еще чем-то.
Гилл понимающе улыбнулся – кажется, впервые за все время визита:
– Именно. Полиция топталась на месте, «Ангелы» решили не рисковать, сохраняя себе жизнь, а у Ривза, последний год исполнявшего обязанности экверри короля, выбора не было. Доверенное лицо короля, он привык до конца выполнять поручения суверена.
– Тони? – побелела Вик. – Ривз… Тварь, что пытала Брока… Это Тони Ривз, майор Королевского Стрелкового полка?! Это он… Умер от проклятья?
Это было внезапно. Словно пол под ней растворился, и она падает куда-то в неизвестность. Словно опять она в катакомбах, словно опять осознала, что Дрейк умрет от проклятья, что Эван погибнет от рук Кларка, что…
Это было невероятно. Это было просто невозможно.
Тони. Улыбчивый, обходительный Тони, уже майор в свои двадцать пять, причем звание получил сам, ему не покупали офицерский патент, как принято у некоторых леров, сразу не мелочившихся и оплачивающих звание полковников, не меньше. Тони, который когда-то в Даде развлекал её, умиравшую от провинциальной скуки курорта. Тони, о возможной свадьбе с которым Вик не единожды подумывала, когда ей было девятнадцать. Вежливый, умный, восхищавшийся отцом Вик и его идеями о расследовании, Тони… Избивающий Брока в подвале Особого отдела. Сокрушительный удар. Иногда некоторые стороны людей лучше и не знать. И не думать, что может скрывать Эван или Брок. Они не такие. Но Тони… Он тоже казался не таким.
Гилл внимательно вглядывался в Викторию, но, к счастью, молчал: давал время смириться и осознать. Вик собралась с мыслями:
– Экверри короля. Майор Королевского Стрелкового полка. Энтони Максимилиан Ривз. Это и есть капитан Ривз из разведки?
– Он.
Горло болело, в нем словно застрял комок, который никак не проглотить:
– Почему капитан?
– Его понизили в звании и сослали сюда в Аквилиту.
Вик подняла глаза и посмотрела Гиллу прямо в глаза:
– За что? Вы говорили – дело в Душителе?
– Я полагаю, что так. Если вы знали Энтони, то вы знаете, каким гордым он был. Он мало что говорил о деле Душителя, так что могу сказать только факты, которые удалось узнать мне, и мои же предположения, не больше. Он ни с кем не делился тем, что случилось.
– Говорите, – лаконично сказала Вик. Так было проще.
– Что вы знаете о деле Душителя?
Она нахмурилась:
– Давайте не будем об этом. Отец не подпускал меня к нему…
– А ведь вы наверняка просили…
Вик прикрыла глаза:
– Не ваше дело.
– Я знаю – вы изучаете психологию мульти-убийц.
– Не так. Пока я пытаюсь доказать, что вообще имею право быть детективом. Потом… Потом я вернусь к психологическим особенностям мульти-убийц, которые весьма неоднородны по причинам убийства. Есть те, кто убивает по определенным принципам: внешность, род занятий и другое, а есть те… – она замолчала. – Впрочем, это вам неинтересно, наверное.
Вик заставила себя открыть глаза:
– Продолжайте. Я читала газеты со всеми описанными случаями убийств Душителя. Я читала про его восемь жертв. И я знаю, что еще четыре убийства, как малость, если я правильно поняла психологию Душителя, еще не совершены.
– Из-за Энтони. – веско добавил Гилл. Вик тут же поинтересовалась:
– Он расследовал это дело?
– По приказу короля.
– Он нашел Душителя?
Гилл пожал плечами:
– Я достоверно не знаю. Знаю одно – очередное убийство не состоялось. Тогда Энтони светился от счастья, как новенький золотой несмотря на то, что кашлял при этом, как каторжанин. Кстати, я потом видел странгуляционную борозду на шее Энтони. Поэтому я думаю, что Энтони нашел настоящего Душителя.
– И…?
– И на следующий день, когда Энтони предположительно доложил королю об успехах в расследовании, полыхнул его дом, его кабинет в королевской резиденции, банк, в котором он хранил свои документы и мог, предположительно, что-то скрывать из улик, и еще несколько мест, где Энтони часто бывал. Энтони разжаловали и отправили в Особое управление…
– …то есть в разведку.
– …то есть к нам, в разведку. Да. Он тогда с трудом отходил от шока. Спелся с Блеком, стал пить по-черному, не просыхая. Разочарование в кумире тяжело дается. Особенно разочарование… В короле. Энтони стал как одержимый – на допросах всеми силами добивался признания. Уже через седьмицу чуть не забил до смерти подозреваемого – тварь из тварей, чтобы вы не думали. Та тварь взорвала паровик в революционном раже – там ехали полицейские со службы… Потом нас отправили в Аквилиту. Я понимаю – в ваших глазах предательство короля так себе причина для падения, мужчины не могут себе позволить такие глупости и слабости, но, подумайте, что еще мог сделать Энтони?
Вик еле выдавила из себя:
– Душитель оказался родственником короля?
– …или его любовницей. Или любовником королевы. Или любовником одной из любовниц короля… Он оказался тем, кого нельзя показывать общественности. Энтони нашел Душителя, собрал улики, как положено, но допросить и добиться признания не смог… Король же предпочёл закрыть глаза на преступления Душителя – свое положение на троне ему важнее, чем жизнь и честь такого-то Ривза. Для Энтони это стало сокрушительным ударом. Он глупо решил, что все дело в отсутствии признания. Это стало его манией. Это стало его идеей, которая загнала его в тупик.