…Но учебник раньше не был красным! Я вытащил свой учебник, положил рядом. Белая физика и красная. И где‑то в красном учебнике застрял Олег. Я в который раз начал перелистывать красную «физику».
Откуда‑то выпорхнула карточка с изображением «Феррари». Зазвенел телефон.
Я бросился с учебником в коридор, продолжая листать, схватил трубку:
— Расстояние от Земли до Луны 84 тысячи 400 километров! — в трубке бесновался Олежкин голос. — В скафандре Олега Подчебучина имеется встроенный радиотелефон! С какой задержкой доходит его голос до земли, если взять скорость радиоволн равной 300 тысяч километров в секунду!? а также учесть, что Олег находится на обратной стороне Луны?!! Диаметр Луны равен 3 тысячи 476 километров!
— Четыре секунды? — не задумываясь, выпалил я.
— Ответ неверный. — Щелчок, гудок. Олежка отключился.
Я замер.
Во–первых, такой юмор совсем не в его духе. Во–вторых… Олег физически не способен сам положить трубку. Я десять раз скажу «пока–пока», а он будет продолжать тарахтеть, как ни в чём не бывало, пока я первый не отключусь.
Позвонил Олегу домой. Долгие гудки. Долгие гудки. Долгие гудки. Я накинул куртку и побежал к нему. Звонил–звонил в дверь, даже пнул несколько раз с досады. Заклацали замки на соседской двери, я поспешил смыться, чтоб не встречаться с соседкой.
Вернулся к себе. За дверью истошно заливался звоном телефон. Я рванул к нему, не закрыв двери.
— Диаметр Луны 3 тысячи 476 километров! Олег Подчебучин находится в точке, диаметрально противоположной месту посадки Шаттла. Шаттл стартует обратно на Землю в 12 часов по Гринвичу. С какой скоростью должен бежать Олег, чтобы успеть на Шаттл до старта?
Я глянул на часы — 14:42. Округлим до 15:00. У Олега 21 час. Расстояние до Шаттла «Два пи–эр»… то есть, один пи–эр.
— Погоди, я включу калькулятор!
— Ответ неверный. — Щелчок, гудок. Олежка отключился.
Блин, я забыл разницу во времени с Гринвичем! У меня из подмышки вывалился учебник физики, раскрылся посредине. Я глянул название параграфа, перелистнул… Телефон зазвонил опять.
— Эдик, привет! Ты что делаешь? — Сырбачева, её только мне не хватало.
— Физику решаю.
— А я в библиотеке новую книжку взяла…
— Ну, молодец. Мне телефон нужен, родители должны звонить.
— А, ну я сейчас приду! — Вика отключилась.
ЧЁРНАЯ КНИГА ПРЕДАТЕЛЬСТВА
Я осторожно положил трубку на телефон и сжал в руках Олежкин учебник физики. Красный, красный, красный — о, блин! (демон?) кто покрасил его? Что случилось с моим другом? Что за дурацкие звонки?
И я верю, что он действительно где‑то на Луне, меряет секундами оставшийся воздух — и Шаттл вот–вот улетит с другой стороны Луны…
Как это случилось? Не знаю. Знаю, что Мефодий сказал правду — я чернокнижник и дела мои черны.
Я бросил «физику» на стол. Медленно повернулся к окну, продолжая уголком глаза следить за учебником. Почему? Я что, ждал, что книжка запрыгает по столу или взлетит на воздух? Или просто возьмёт — и исчезнет, как будто ничего и не было? Не знаю.
Я высыпал на стол содержимое Олежкиного портфеля и прищурился, так, что контуры предметов стали размываться. День клонился к вечеру. Я прищурился ещё сильнее — и вокруг предметов появился зеленоватый контур, аура. У всего есть своя аура, я про это читал. Вот только раньше не видел сам. Зелёный контур отчертил шторы и стол и всё, что на нём. В окне над столом белый шарик солнца застрял в нижних ветках дерева. И вдруг я заметил, что не у всех книг контур зелёный. Контур учебника физики горел чёрным — и стал чернее, когда я на него посмотрел. И тут книга распахнулась. Зашуршала бумага, будто ветер подхватил… над книгой взметнулось чёрное пламя. Я распахнул глаза. Пламя не исчезло. Оно тянулось вверх, пританцовывая, разгораясь, разрастаясь, вот–вот перепрыгнет на другие учебники.
Я рванул дверь на балкон, притащил из кухни спички и начал чиркать, поджигать страницы прямо на снегу за балконной дверью. Рвать учебник рука не поднималась — а вот жечь, — за милую душу! Учебник никак не разгорался. Я метался по комнатам, прислушивался к телефону, рвал какие‑то билеты, найденные в карманах… конечно, этого оказалось мало. Вытряхнул свои тетрадки и начал рвать из них листы. Пламя, наконец, вспыхнуло и красный учебник физики с распростёртыми страницами весело затрещал, расцвёл лепестками настоящего пламени, чернея и рассыпаясь в пепел на глазах.
И тут снова зазвонил телефон.
— Эдик, это Олег! Я тут, я что хотел сказать… мой портфель у тебя?
— А ты где?
— Я… ну, я, в общем, в спортзале уснул нечаянно…
— Ты уверен?
— Что нечаянно?