— У меня ничего нет, — ответил растерянно старик, — кроме того, в чем я проснулся.
— Это не много, — сказал Билль от чистого сердца. — А где этот красавчик солдат! — спросил он неожиданно.
— Не знаю, где он, и знать не хочу, — отвечал старик. — На палубе, где ему быть?
— Может быть, он надел их, — сказал безжалостный Билль; — парень-то он не ахти-какой.
Старик поспешно бросился на палубу. Прошло две или три минуты, и, когда он вернулся, изумление было написано на всем его лице.
— Он исчез, — пробормотал он, — его и след простыл, и спасательный пояс, который висел у камбуза, тоже исчез. Что я буду делать?
— Ну, это была очень старая одежонка, — сказал Билль успокоительно, — а у вас не плоха фигура для нашего возраста, Томас.
— Много инвалидов с деревянной ногой были бы рады поменяться с вами, — уверял Тед, который проснулся от шума. — Вы скоро преодолеете чувство застенчивости, Томас.
Весь бак смеялся одобрительно, пока Томас, который начал уразумевать положение, не присоединился к остальным. Он хохотал так, что слезы помчали по щекам, и его возбуждение начало тревожить друзей.
— Не ломайте дурака, Томас, — сказал озабоченно Боб.
— Ой, не могу, — отвечал старик, судорожно сдерживаясь, — такой штуки я никогда не слыхивал.
— Он спятил, — сказал печально Тед. — Я никогда не слышал, чтобы человек так смеялся из-за того, что у него украли одежду.
— Я не о том смеюсь, — возразил Томас, успокоившись, наконец, с большим усилием. — Я смеюсь одной шутке, о которой вы еще и не знаете.
Смертельный ужас охватил слушателей при этих словах. Бросив взгляд на подножие койки, где он имел обыкновение складывать свою одежду, Билль подскочил и принялся за безнадежные поиски. Другие последовали его примеру, и воздух наполнился жалобами и ругательствами. Даже запасные пары в шкафах исчезли; Билль, предавшись острому отчанию, опустился на койку и выразительным оборотом осудил на гибель всю британскую армию.
— Он надел одну пару, а остальные вышвырнул за борт, должно быть, чтобы мы не могли догнать его, — сказал Томас. — Я думаю, он в конце-концов и плавать умеет, Билль.
Билль, еще занятый британской армией, не обратил на него внимания.
— Мы должны пойти и сказать шкиперу, — заявил Тед.
— Лучше поосторожней, — предостерег кок. — Он и штурман просидели всю ночь за виски, а вы знаете, какой он бывает на следующее утро.
Матросы медленно выползали на палубу. Утро наступило чудесное, но прохладный воздух и ветер, дующий с суши, были для них не очень приятны. На берегу виднелись люди, поднявшиеся спозаранку.
— Идите вы, Томас, вы самый старший, — сказал Билль.
— Я думаю, итти должен Тед, он самый младший.
Тед фыркнул презрительно. — Неужели? — ответил он.
— Или Боб, — сказал старик, — все равно кто.
— Бросьте жребий, — предложил кок.
Билль, который держал свои деньги в руке, как в единственном надежном месте, оставшемся у него, вынул пенни и повертел им в воздухе.
— Погодите минутку, — сказал серьезно Тед. — В какое время вы должны будить шкипера? — спросил он, обращаясь к коку.
— Бросайте жребий, — поспешно повторил кок.
— В шесть часов, — сказал Боб, смотря на него, — как раз время, стрянушенок. Лучше вам пойти и разбудить его заодно.
— Я не смею итти в таком виде, — сказал трепещущий кок.
— Ладно, ждите, — заметил Билль. — Если шкипер проспит прилив, вы знаете, что вам будет.
— Проводим его вниз, — сказал Тед. — Иди вперед, поваренок, мы заступимся за тебя.
Кок поблагодарил и в сопровождении других пошел вниз разговаривать со шкипером. Часы тикали на камине, и тяжелый храп раздавался с койки штурмана и из капитанской каюты. У дверей последней кок деликатно постучался; потом повернул ручку и заглянул внутрь.
Шкипер поднял свою тяжелою голову и, усевшись на постели со всклокоченными волосами, метнул на него молниеносный взгляд.
— Что вам надо? — заорал он.
— С вашего позволения, сэр… — начал кок.
С этими словами он открыл дверь, и глазам предстала вся легко-одетая толпа. Глаза шкипера расширились, и челюсть заплясала; из его пересохшей гортани вырывались нечленораздельные звуки; штурман, который тоже проснулся, привстал на своей конке II разносил их во всю за такую неделикатность.
— Вон, — прервал шкипер, к которому вернулся его голос.
— Мы пришли сказать вам, — вмешался Билль, — что…
— Вон, — снова заревел шкипер. — Как вы осмелились явиться в мою каюту да еще в таком виде!