— Я внутри еще не был, но по вашему описанию похоже, что маги забрали заряжавшиеся амулеты. О сохранности не особо заботились. Половина так и не дозарядилась, сила просто ушла в Сумрак. Жалко, конечно, столько добра пропало.
— А людей вам, значит, не жалко? — огрызнулся Гоцман.
— Не особо, — не стал отрицать Кречетов. — Но они все равно умерли, а так умерли бесцельно.
— Не совсем, — ответил Гоцман. — В нас парой заклятий запустили. И по дороге цельный ворох артефактов рассыпали, тупицы. Так шо шо-то они с собой унесли.
— Унесли? — переспросил Кречетов. — Они что, ушли?
— А я знаю? — пожал плечами Гоцман. — Машина сгорела, кто-то сгорел вместе с ней. Был ли там тот Темный маг, шо артефакты сгреб, узнаем, когда пепел просеем. Но шо-то мне подсказывает, шо не было его там: оборотням печати сломал, а сам ушел через портал.
— На портал способен только Высший, — усомнился Кречетов.
— С такими артефактами — не обязательно. Но и без них маг неслабый. В одиночку все снял, ничего не напутал и сам не сгорел. Да и заклинания у него сильные. Мгновенно машину на четыре огненных колеса поставил. Если бы оборотни не накосячили, может, и ушел бы от нас. Так что мне нужен список Темных магов от второго ранга и выше. И местных, и приезжих.
— Вы же понимаете, что я могу вам его предоставить только по запросу Инквизиции? — заметил Кречетов. — Да и в этом случае не уверен, что в принципе смогу такой составить.
Из катакомб высунулась медвежья голова. Удивительно, как такая туша протиснулась в узкий проход. Медведь вылез, отряхнулся, от него явно разило тухлятиной. Пара секунд — и на его месте стоял рослый косматый мужчина. Проигнорировав присутствующих, он направился к ожидавшему у машины Семену.
— Это кто? — спросил Кречетов.
Якименко тоже вопросительно поднял брови.
— Дозорные из Москвы, — пояснил Гоцман. — Они здесь неофициально.
— Тогда почему участвуют в расследовании? — возмутился Кречетов.
— Вот сам у них и спроси, — огрызнулся Гоцман и, вопреки своим словам, направился к столичным коллегам.
— Тут ее нет, — негромко докладывал перевертыш. — И не было.
— В грузовике тоже, — кивнул Семен. — Значит, он ее где-то прячет.
— О чем шепчемся, господа хорошие? — поинтересовался Гоцман. — Я таки хочу поинтересоваться за ответы и не отпущу вас, пока не услышу хоть шо-то, шо мне понравится.
— Это Давид Гоцман, — пояснил Семен своему приятелю. — Местный дозорный. Хороший боевой маг, но молодой совсем. Это Медведь. Мы здесь вместе по поручению друга.
— И много еще друзей у вашего друга?
— Очень, — кивнул Семен. — Но здесь только мы. Спрашивайте, что вам интересно, я отвечу на то, что смогу.
Медведь неодобрительно покосился на Семена, но тот махнул рукой.
— Дело становится серьезным. Сначала Машу убили, теперь местных дозорных.
— Шо должна была вам отдать Маша? Из-за чего весь сыр-бор?
Семен пожевал губами, видимо решая, как лучше рассказать о том, о чем рассказывать нельзя.
— Это некая вещь. Я уже говорил, силы в ней почти нет.
— А если влить? — предположил Гоцман. — Зря Темные, шо ли, тут силу копили?
Семен усмехнулся.
— Если вернуть ей силы, то Темным самим не поздоровится. Нет, в нынешнем состоянии она не опасна.
— Значит, ее украли для того, шобы насолить вашему другу, — решил Гоцман.
— Вот и мы так подумали, — кивнул Семен. — Поэтому надо найти вещь до того, как похитители начнут шантажировать нашего друга.
— Кто ее украл?
— Мы не знаем.
— Тогда как нашли?
— По запаху, — впервые подал голос Медведь.
Гоцман недоверчиво на него посмотрел, но не похоже было, чтобы он шутил.
— По запаху, — подтвердил Семен. — И дальше планируем искать так же. Так что простите, но помогать вам мы не будем. Наша цель — вещь нашего друга. Найдем ее и заберем. Если по пути узнаем что-то о Темном маге или магах, сообщим. Нет…
Семен красноречиво развел руками.
Гоцман не стал возражать. В конце концов, таскаться за столичными гостями в надежде, что перевертыш что-то учует, ему не улыбалось. Пожав обоим руки, отмахнувшись от поинтересовавшегося его самочувствием Арсенина и бросив короткое «потом расскажу» Якименко, Гоцман отправился за заграждения.
— Давид Гоцман! — Фима уже не выглядел ни взволнованным, ни расстроенным, ни даже обиженным. Теперь он был просто недовольным. — Я таки лечу через всю Одессу с мыслью, шо его уже нет в живых, а он такой радостный даже не смотрит в мою сторону!
— Можешь забыть за свои артефакты, — сказал Гоцман. — Забрали их.
Фима открыл рот и выпучил глаза.
— То есть вот какого ты обо мне мнения?! — возмутился он. — Артефакты, значит, мне интересны, а не жизнь друга! Шобы ты знал, почувствовал, шо мой артефакт сработал. А я же просил использовать его только в крайнем случае. Шо, случай был настолько крайним?
Гоцман неопределенно пожал плечами, но, видя, что Фима готов разразиться гневной тирадой, все же ответил:
— Если бы не он, я бы сгорел в магическом пламени. Доволен?
— Шо мне с твоей смерти? Стакан водки и кусок хлеба. Так, а шо таки за Темные артефакты?
Гоцман усмехнулся, достал папиросу, закурил.
— Видел зарево?
— Тю! Да кто его не видел, полыхало так, будто жгли Помпеи. Мои соседи, вот уже кто люди до последней капли крови, и то подскакивали. Так шо случилось?
— Явился маг, который все это организовал, увидел наших. Убил двоих дозорных и поскидал артефакты в мешок, не заботясь об их готовности.
— Варварство, — возмутился Фима.
— Думается мне, шо неслабый тот маг, второй-первый ранг.
— Вероятно.
— А таких не так уж и много по городу. А уж тех, кто владеет огненной немецкой магией, и того меньше.
— А кто тебе сказал, шо он с нашей улицы? Не обязательно.
— Не обязательно, — согласился Гоцман. — Но местные должны за него знать.
— Я не знаю, — быстро ответил Фима.
— Я не говорю, шо ты знаешь. Но не в жись не поверю, шо ты не знаешь того, кто знает.
Фима сделал вид, что задумался.
— Я, конечно, могу повспоминать, — протянул он. — Тока шо мне с того будет?
— А шо хочешь?
— «Темное слово» Авсиньи Киевской. Вы его год назад у бабки Глаши конфисковали.
— Нет.
— На время.
— Нет.
— Только почитать.
Гоцман задумался. Запрос в Инквизицию он, конечно, подаст. Но сколько они будут его рассматривать? Тем более что магическая угроза городу ликвидирована, а Темный маг с парой оставшихся артефактов — рядовая проблема, решать которую должен Ночной Дозор.
— Только почитать, — кивнул Гоцман. Фима едва не кинулся ему на шею. — Но в схроне Ночного Дозора, в моем присутствии, ничего не записывать и никому не рассказывать. Хоть одна живая душа узнает, и я с тобой больше не заговорю.
— Я могила, — Фима сдал вид, будто закрывает рот на замок. — Ни живая, ни неживая. Да и не стал бы я таким с кем-то делиться.
— Вот в это верю, — хмыкнул Гоцман. — Так шо там за знающих?
— Есть один человечек, — начал Фима. — Ему известно все и за Темных, и за Светлых, и вообще за всю Одессу. Только ему надо заплатить.
Гоцман закатил глаза.
— Тоже книжку почитать? Или шо: кровь девственниц, кожа младенцев?
— Рублики, — усмехнулся Фима. — Советские рублики.
***
Еще вчера у мальчишки был самый низкий, седьмой, ранг, сегодня же Гоцман видел уверенный шестой. Правда, прежде, чем пацан дорастет до пятого, пройдет много лет, да и пятый, вероятнее всего, станет его пределом, но тем не менее рост впечатлял.
— Давай сначала, — велел Гоцман.
— Я только лег спать, — начал пацан. — Как вдруг слышу — машина тормозит.
— Покажи.
— Чего?
— Представь все, что случилось вчера, и передай это мне прямо в голову. Не бойся, я помогу.
— Я и не боюсь, — ответил пацан. — Я просто не знал, что так можно.
— Можно, — кивнул Гоцман. — Если останешься в Дозоре, еще и не такому научишься.