— Горелово⁈
— Да, Виктор Андреевич. Необычно, когда преступник возвращается в свой родной дом, правда?
— Это же бред! — рассвирепел граф, — только безумец будет скрываться от всех в своем доме!
— Безумец, либо гений. Это как правило две грани одной и той же сущности.
Прямо как две стороны одной монеты. Одной фишки.
Глава 22
Давно я так хорошо не спал. Мягкая кровать, набитая перьями подушка. Наволочка пахнущая душистым мылом. Хоть лежи так и лежи, пока в матрас не вростешь.
Я с трудом заставил поднять тяжёлую голову. Глаза неохотно разлиплись. За окошком смеркалось, заливая алым светом горизонт деревеньки.
Я начал сползать с кровати. Надо поискать остальных… даже не помню, как улегся спать. И что вообще вчера было? И кровать такая, блин, здоровая. Ну точно на гиганта. И окно, да дверной засов как-то необычно высоко.
Хм, ладно, спишем на деревенские заморочки. С другой стороны, как тут детям двери открывать? Для них поди вообще недосягаемая высота.
Я вышел в коридор. Да тут все будто за время моего сна выросло! Ступени больше стали, перила. Это розыгрыш какой-то, да?
Внизу было пусто. Надежды нигде не было. Столы убраны, стулья задвинуты. Только пара одиноких свечей по углам сообщили, что здесь недавно кто-то был.
Странно все это. Я толкнул дверь наружу. Тишина. Причем неестественная. Ни птиц, ни собак, ни шальной мушки. Ничего!
— Хэй! — крикнул я, но… будто и не я. Голос какой-то мальчишеский. Я откашлялся и повторил крик. Результат тот же.
Да какого хрена? Надо горло промочить. Точно, наверняка у этих мелких засранцев есть пойло в загашнике.
Никто же не обидится если я одолжу бутылочку, правда?
Я порыскал под стойкой и за бочонком кваса обнаружил бутылку плотно закупоренную пробкой. Отлично. Это мы пьем! Здоровая такая. Трёхлитровая что ли? Ну, мне столько не надо. Пара глотков для бодрости и хорош.
Выдрав пробку зубами, понюхав содержимое, я решил сделать глоток. Но тут я увидел в бутылке своё отражение.
Вернее не свое вовсе! А какого-то мелкого шкета лет восьми!
Я выронил бутылку, та вдребезги разбилась.
Я посмотрел на свои руки. Затем ощупал лицо, потрогал волосы. Не, только не говорите, что я переродился в мелкого деревенского сорванца! Я так не договаривался!
— Хозяин! — Санура вышла из своего номера на втором этаже, сладко зевая и потягиваясь. На ней не было ничего, кроме прозрачной обтягивающей ночнушки.
Ох… мне сразу вспомнилась прошлая ночь. Но сейчас было не до пикантных воспоминаний!
— Санура, — выскочил я из-за стойки, — какого хрена тут происходит?
Девушка удивленно вскинула бровь:
— Мальчик, ты потерялся?
— Я не потерялся и я не мальчик! — рявкнул я, — эта сраная деревня меня превратила в школьника! Эта… — и тут я вспомнил вчерашний обед в компании одного говнюка, — это все Дениска! Этот сучонок проклял меня!
— Ой, хозяин. А Санура и не подумала, что это вы… но вы такой хорошенький!
Девушка сбежала по ступенькам, подхватила меня, словно я ничего не весил и как следует прижала к упругим дынькам. Которые и раньше мне казалось не маленькими, а теперь вообще, кхм…
— Отпусти, — фырчал я и вырывался, пусть и без особого усердия, — отпусти, кому говорят!
— Вы как котёночек, Сануре так и хочется вас затискать!
— Перехочется! У нас тут дел по самые сис…гланды!
Девушка нехотя меня отпустила, поставив на пол. Проклятье, я теперь ей едва выше пупка достаю.
«Начальник, твоя тень стала меньше, все в порядке?»
— В полнейшем! — ответил я вслух, — выползи, да глянь.
«Не, мне лениво»
Однажды я что-нибудь с ним сделаю. Например… помою! Он заслужил.
— Ладно, — я потер виски, — Санура, куда девались остальные? Ты их не видела?
— Нет, — покачала головой девушка, — никого. Но Санура чувствует, что один человек есть наверху. Сейчас она его приведет.
И привела, под маты, поданные со всей смехотворностью детским голоском.
Кирилл Асафьев выглядел, как нашкодивший сорванец, которого наругала мама за то, что он школу прогулял. Ведь возрастом он мне практически не уступал. Такой же оболтус, разве что семилетний.
— Какого рожна вы схватили меня, как собаку сутулую⁈
Надо же, проспался и аристократические замашки вернулись как по волшебству.
— Есть проблема, если ты ещё не понял, Кирюха, — позволил себе немного фамильярности. Имею право, этот хмырь мне жизнью обязан.
— Какая? — не понял он, — что ты гигантский ребенок?
— Обычный, обычный ребенок, — поправил я и улыбнулся, — ты теперь тоже.