Молчание сгустилось.
Я ощутила, что стискиваю челюсти. Я изо всех сил старалась не выдать это лицом, но сомневаюсь, что я кого-то обдурила.
Я не обдурила Блэка, и Джема тоже вряд ли.
Я чувствовала на себе взгляд Блэка, но не повернулась.
Однако он не сдавался.
«Мири? — мягко послал он. — Тебе необязательно присутствовать».
Он помедлил, всё ещё всматриваясь в моё лицо. Его мысли сделались прямолинейными.
«Однако он прав, — добавил он. — Мы дошли до такой точки. Мы должны обсудить это с командой. Им нужно знать, что выяснили ребята из лаборатории. Им нужно знать, что знаем мы, особенно если мы отправим их в боевые условия».
Я покосилась на него краем взгляда.
Увидев, как его золотые глаза осторожно наблюдают за мной, я вздохнула.
«Я не уйду, Блэк, — послала я, заметно качнув головой. — Но я согласна. Не думаю, что Джем довольствуется уклончивыми ответами. Меньше всего нам нужно, чтобы он отправился к ребятам из лаборатории. Они имеют право знать...»
— Ну? — спросил Джем.
Мы с Блэком оба повернулись, посмотрев на него.
Джем нахмурился.
— Это возможно? — спросил он. — Они могли его обратить?
Он переводил хмурый взгляд между мной и Блэком, словно знал, что мы говорим, но не улавливал самих слов. Слегка повысив голос, он добавил:
— Таков ведь миф, верно? Что они рождаются людьми? Не ты ли сказал мне, lao ban, что они хотели обратить Мири? Что они угрожали обратить Ковбоя? Разве не из-за этого отчасти случился весь тот бардак в Нью-Йорке?
Тишина за столом сделалась оглушительной.
Теперь я видела, как Энджел хмуро переглядывается с Ковбоем. Я чувствовала боль в её сердце, когда слова Джема отложились в сознании, когда она позволила себе обдумать эту мысль.
— Есть исследование, верно? — невозмутимо продолжал Джем.
Я видела, как он стискивает зубы, обводя всех взглядом, а затем сосредотачиваясь обратно на Блэке.
Посмотрев на красивое лицо зеленоглазого видящего, я осознала, что он едва сдерживает свою ярость. Меня это сбило с толку, поскольку ярость не казалась направленной на меня или Блэка, или на кого-то за столом.
Я гадала, на кого он злится.
На Чарльза? Вампиров? Самого Ника?
— Разве вы не получили как минимум часть данных из тех правительственных лабораторий? — упорствовал Джем. — Мне сказали, что ни у кого из нас нет доступа к тем файлам... ни у кого, кроме самого Блэка, — ровный взгляд Джема остановился на Блэке. — Ну, брат? Это правда? И если да, ты скажешь нам, что в этих отчётах? Или есть причина, по которой этой информацией не делятся с нами?
Блэк слегка хмуро посмотрел на него.
Из его света я чувствовала, что по сравнению со мной он имеет лучшее представление о том, почему Джем так себя ведёт. Я даже чувствовала, что у Блэка имелись конкретные мысли о мотивах Джема. Какими бы ни были эти мотивы, они, похоже, вызывали у самого Блэка противоречивые эмоции.
Раздражение, да... но в то же время лёгкое сочувствие.
Как минимум, понимание.
Выдохнув часть этого раздражения, Блэк откинулся на спинку кресла.
— Мы знаем немного больше, чем вам сказали, — признал он. Наградив Джема суровым взглядом, он добавил: — Но не так много, как ты намекаешь, брат.
Он взглянул на меня, затем на остальных собравшихся.
— Мы смогли получить доступ к большей части файлов, сохранившихся после пожаров в Луизиане. Это было непросто, — продолжил он, тихо фыркнув. — Большая часть оказалась уничтожена, но судя по тому, что смогли рассказать мне сотрудники лаборатории, записи были на удивление полными в отношении их заключений, вопреки пропавшим делам и образцам.
Он взглянул на Джема, затем продолжил будничным тоном.
— Итак, вот что мы знаем на данный момент, — сказал он. — ...Относительно их размножения. Вампиры не могут вот так просто обратить любого человека, какого захотят. Они могут обратить только тех, кто совместим с их ядом.
Он взглянул на меня, затем на Джема.
— В лаборатории обнаружили четыре генетических типа, которых вампиры могут обратить. Вампиры, похоже, знают это инстинктивно... каких людей они могут обратить, а каких не могут. Не знаю, бл*дь, может, они чуют это, может, феромоны, но они знают. Они знали в случае с Ковбоем. Мы протестировали его, используя те образцы, которые мы взяли, когда принимали его на работу. Он показал положительный результат как возможный кандидат для обращения двумя из четырёх генетических типов вампиров.
В группе воцарилось молчание.
Позволив этому молчанию немного затянуться, Блэк посмотрел на Энджел.
— Ты тоже восприимчива, Эндж, — сказал он. — Как минимум, для одного генетического типа вампиров, — затем он посмотрел на Мэнни. — Ты чист, Мануэлито. Ни один из вампирских типов не совместим с твоей кровью.
Его взгляд переместился к следующему креслу.
— Ты тоже в безопасности, Истон. Фрэнк — нет. Он совместим с тремя типами. Мэджик, к сожалению, совместима со всеми четырьмя. Как и Пёс. Девин в безопасности. Туз, ты тоже в безопасности. И Кико тоже.
Он посмотрел на другое кресло.
— Декс, ты подвержен двум из четырёх генетических штаммов. Хавьер тоже.
Переводя взгляд вокруг стола, Блэк нахмурился и заговорил прямо.
— У нас есть профили на всех вас. Я намеревался поделиться ими с группой, когда мы вернёмся, поскольку теперь наша команда генетиков уверена в своих находках. Тем временем, я назначал некоторых оперативников, опираясь на знания о ваших факторах риска.
Он наградил Энджел выразительным взглядом и хмуро поджал губы.
— ...Это включает нашу с Мири недавнюю поездку на поиски Ника.
Энджел вскинула бровь, затем отвернулась и переглянулась с Ковбоем. Вопреки её поджатым губам, я видела, что у неё буквально зажглась лампочка понимания, почему Блэк говорил это ей, и почему он так непреклонно запретил ей сопровождать нас в Европе.
Но мгновение спустя она вновь нахмурилась.
— Что насчёт Ника? — спросила она. — У тебя есть и его образец крови, не так ли?
Блэк едва взглянул на неё.
Его взгляд пробежался по остальной группе. Он откинулся на кресле, заставив спинку скрипнуть, и скрестил руки на груди.
— Когда меня держали в тех лабораториях, один вампир сказал мне, что есть и другой способ обращать людей в вампиров, — сказал он. — Но он не рассказал мне, что это за способ. Он просто сказал, что яд — это «один способ» создавать новых вампиров... единственный, о котором известно «людям».
Блэк помедлил, затем поднял одну руку с груди и сделал плавный жест ладонью.
— ...Вампира, который рассказал мне это, звали Паззл, — сказал он. — Он был молод и во многом вёл себя как ребёнок, так что я понятия не имею, можно ли ему верить. И всё же он знал об ошейниках сдерживания видящих и том, как они работают. Он знал, что они основаны на технологии, которую дал им Чарльз. Он также довольно много знал о том, что делали человеческие учёные в той лаборатории, потому что они считали его относительно безвредным по вампирским меркам и говорили перед ним более открыто, чем перед остальными.