Позволив его словам повиснуть в воздухе, Блэк сделал очередной грациозный жест рукой.
— Превращение в вампира всё равно нельзя назвать счастливым исходом для Ника, — добавил он всё ещё с извиняющейся ноткой в голосе. — На случай, если ты не услышал эту часть, то большая часть вампиров, превращённых в людей, оказались в состоянии овоща. Поначалу я думал, что они ментально не справлялись с превращением, потому что так долго пробыли вампирами. Это определённо казалось правдой для жены Брика, Лилы.
Блэк бросил на меня ещё один беглый взгляд, затем стиснул зубы, посмотрев на остальную группу.
— Но даже те, кого недавно обратили в тех лабораториях, с большой вероятностью в процессе превращались в овощей. В тюрьме, где меня держали, таким даже дали название. Зомби. Так они называли заключённых, которых забрали в лаборатории, а потом отправили обратно. Ковбой может рассказать вам больше, чем я, потому что он видел это собственными глазами. Он говорил, что их обычно быстро переводили оттуда. Остальные заключённые предполагали, что их посылали в какую-то психиатрическую клинику, потому что во многих случаях они вели себя так, будто им сделали лоботомию. Многие также проявляли жестокость.
Стиснув зубы, Блэк посмотрел прямо на меня.
— Никто не хочет этого для Ника, — произнёс он грубовато. — Никто.
Посмотрев на него, я сглотнула, затем кивнула.
Покосившись на Энджел, я видела, что слова Блэка ударили и по ней.
Я знала, что он прав.
Я знала, но слышать это вслух всё равно ранило моё сердце, может, даже какую-то часть моей души.
Маловероятно, что Ника ждал какой-либо счастливый исход.
Чем больше времени он числился пропавшим, тем меньше становилась эта вероятность.
Даже теперь я буквально чувствовала, как это окно закрывается, пока мы сидим за столом и перевариваем слова Блэка. Если мы в ближайшее время не услышим новостей, что он жив, то шансы на его выживание продолжат уменьшаться. Те немногие оставшиеся сценарии — что он в плену у вампиров, в плену у Чарльза ради выкупа, или что у него случилась какая-то чудная амнезия, и он бродит по Таиланду или Европе — чем дольше Ник отсутствовал, тем менее вероятными становились эти сценарии.
Я это знала.
Блэк это знал.
Но я всё ещё не могла заставить себя принять это.
Глава 5. Услуга
— Я бы хотел попросить вас об услуге, мой король.
Помедлив, вампир прочистил горло.
— ... Я прошу смиренно. Но с некоторой настойчивостью.
Брик поднял взгляд от прямой трансляции на планшете, который стоял на антикварном дубовом столе. Экран в настоящий момент показывал прямой новостной эфир с массового политического митинга людей в Хьюстоне, штат Техас.
Переключив внимание со светловолосого мужчины, читавшего речь на экране, на светловолосого мужчину, стоявшего перед ним, он слегка удивлённо поджал губы, но увидев его серьёзное лицо, окинул повторным взглядом.
Когда мужчина не отреагировал на его пристальный взгляд и ничего больше не сказал, Брик один раз кивнул.
— Говори.
Вампир прошёл глубже в комнату, его идеальное, неподвижное лицо оставалось неподвижным, пока он выходил на то место, где свет пламени осветил его щеки, лоб и нос с одной стороны. Он встал перед столом, за которым работал Брик. Что-то в официальности этой позы вызвало беглые воспоминания в сознании Брика.
В человеческом мире до обращения Дориан был лордом.
Странная мысль для такого момента, но Брик не слишком углублялся в эту тему.
И всё же высокий привлекательный вампир всё ещё хранил в себе остатки той сущности.
Он нёс её в себе даже тогда, когда замахивался своим обшитым сталью скейтбордом на голову своей жертвы, или когда одевался как молодой панк, или как молодой технарь, или как биржевой маклер, или как ассасин, или когда он делал себя совершенно неприметным.
Возможно, такое остаётся на уровне генетики.
А возможно, никто не может избавиться от своего изначального образа даже при смене биологического вида... даже после ста с лишним лет.
— Что я могу сделать для тебя, брат мой? — спросил Брик, откидываясь на спинку.
Наблюдая за лицом другого вампира, он сложил ладони на солнечном сплетении, позволяя вращающемуся креслу скрипнуть. Он слегка покачивался, закинув одну ногу на колено и легонько отталкиваясь от края стола, и с некоторым любопытством наблюдал за серьёзным выражением этих кроваво-красных глаз.
Дориану несвойственно колебаться — из-за чего бы то ни было.
Серьёзно, всё, что Дориан говорил вслух нормальным голосом — уже событие.
— Очевидно, ты чего-то очень сильно хочешь, — заметил Брик. — Говори, возлюбленный друг. Ты знаешь, что я мало в чем тебе откажу.
Дориан поднял взгляд от огня.
Его похожие на стекло глаза всё ещё отражали это пламя, отчего привычный кровавый цвет радужек становился ещё насыщеннее обычного. Его длинный идеальный подбородок слегка напрягся перед тем, как он посмотрел на своего короля, встретившись с ним немигающим взглядом.
— Я бы хотел, чтобы вы дали мне разрешение, — сказал он. — Тренировать его.
Брик приподнял брови.
На протяжении нескольких секунд тишину нарушало лишь тиканье старинных напольных часов, которые стояли у стены возле плотных штор, заслонявших балкон за его столом.
Когда Брик заговорил, его тон граничил с предупреждением.
— Тренировать... его? — его губы изогнулись в притворной озадаченности. — Кого «его», скажи на милость?
На это Дориан не потрудился ответить.
Он посмотрел обратно на огонь, и эта лёгкая ожесточённость его черт проступила ещё явственнее.
Воцарилось очередное молчание.
Затем Дориан заговорил, всё ещё глядя на огонь.
— Вы слишком заняты, чтобы заниматься этим, — произнёс он безупречно вежливым голосом. — Вы, прошу меня простить... слишком мягки. Вы питаете к нему слишком нежные чувства, чтобы сделать это должным образом.
Дориан помедлил, вероятно, ожидая выговора.
Не услышав такового, он перевёл взгляд и посмотрел Брику в лицо. Выражение благородного вампира сделалось прежним, плоским как камень.
— Люсия с ним откровенно бесполезна, — продолжил он. — Она вообще его не сдерживает. Она позволяет ему вырабатывать дурные привычки. Она потакает им, считая их забавными.
Дориан заметно скривил губы.
— ...Она как щенок с ещё одним щенком, — холодно добавил он. — Она слишком слаба для него. Слишком молода. Она его сведёт в могилу. Или просто сделает его неконтролируемым. Его надо приструнить. И это должно произойти сейчас. До Сан-Франциско.
Дориан замолчал.
Он неподвижно стоял там, явно ожидая ответа на свои слова.
Теперь Брик хмурился скорее озадаченно, нежели раздражённо. Позволив рукам опуститься на подлокотники кресла, он сложил пальцы домиком, всматриваясь в лицо своего друга.
— Это для тебя важно? — спросил он.
Дориан сжал челюсти.
— Да, — только и ответил он.