— Почему? — спросил Брик, и в его голос просочилось любопытство.
На это Дориан тоже не ответил.
Он лишь стоял там, напоминая эфемерную мраморную статую с кроваво-красными глазами.
— Вы отклоняете мою просьбу? — спросил Дориан.
Брик моргнул.
Вопрос не был грубым.
В нем не содержалось даже намёка на пассивную агрессию.
Вопрос был осторожно вежливым, совершенно лишённым эмоций, контекста, любой степени неповиновения. И всё же явный интерес вампира, его решение прийти и прямо попросить Брика, сделать это важным вопросом и даже услугой — всё это немало интриговало Брика.
Однако Дориан явно не намеревался делиться с ним своими мотивами... по крайней мере, не без деликатного подталкивания со стороны самого Брика. Дориан имел право не делиться своими мыслями, конечно, поскольку он явно давал понять, что будет уважать любое решение Брика. Брик был не из тех лидеров, которые требовали докладывать всё без исключения, и уж точно не тогда, когда верность ему оставалась непоколебимой.
И всё же его молчание явно разожгло любопытство Брика.
Однако тот факт, что Брик не знал точные причины тяги Дориана к этому заданию, не повлиял на его финальное решение.
— Нет, — сказал он, принимая решение и глядя в лицо вампира, который был его правой рукой. — Нет, Дориан. Я тебе не отказываю.
Помедлив, он добавил:
— Ты можешь тренировать его, возлюбленный брат, — увидев, что напряжённые губы вампира слегка расслабились, Брик заговорил предостерегающим тоном.
— Ты не станешь его ломать, Дориан... ни в коей мере. Ты не будешь ломать его разум, его тело, его дух. Ты не будешь ломать ничего в нём. Никаких необратимых повреждений.
Слегка усмехнувшись над своими словами, Брик легонько взмахнул рукой.
— Если честно, я бы предпочёл, чтобы его не слишком ломали даже временно, — пробормотал он. — Я согласен с тобой, что это нужно сделать до Сан-Франциско. И всё же мы не можем слишком долго откладывать эту поездку. Так что у тебя есть один месяц, брат. Ты меня слышишь, Дориан? Один месяц. И он должен быть почти в безупречном состоянии, когда мы будем готовы пуститься в путь. Никаких видимых следов.
Брик посмотрел в эти красные глаза, слегка нахмурившись.
— Эти условия понятны, брат?
Выражение лица Дориана напоминало неподвижный камень.
— Одного месяца достаточно, — только и сказал он.
— Никакого ломания, — Брик нахмурился, грозя ему пальцем. — Я серьёзно, брат. Я не хочу, чтобы он был помятым в этом отношении. Ты сможешь испытать его истинные точки напряжения, когда он привыкнет быть одним из нас, и если тогда тебе всё ещё захочется это сделать. Не сейчас. Только не тогда, когда он так молод. И я хочу регулярные доклады о прогрессе. Мы будем обсуждать это каждый день, мой возлюбленный друг.
— Благодарю вас, мой король, — Дориан согнулся пополам, опустив туловище и руку в официальном поклоне. — Я очень ценю эту услугу. Из-за неё я ещё сильнее у вас в долгу, чем прежде.
Брик наблюдал, как он завершает поклон.
Он проследил за пальцами высокого вампира, когда они едва не задели напольный паркет.
Однако озадаченность так и не покидала его, даже когда его «правая рука» повернулся и вышел за дверь, не обернувшись.
— Уходи. Немедленно.
Наоко застыл.
Его взгляд заметался туда-сюда, он замер, не до конца надев пошитое на заказ пальто, стоя перед антикварным деревянным гардеробом. Он уставился на высокого вампира с пустым лицом и бело-светлыми глазами, который стоял на пороге его комнате.
Ник заметил полное отсутствие выражения на его лице, затем взглянул на Люсию.
Вампирша одевалась рядом с ним. Когда Дориан заговорил, она только-только накинула полупрозрачную чёрную шаль на плечи поверх тёмно-зелёного платья.
Наоко не знал, откуда ему это известно, но он точно понимал, что команда правой руки Брика адресовалась ей, а не ему.
Словно увидев это знание на его лице, Дориан адресовал следующие слова ему.
— Сегодня ты никуда не пойдёшь, — сказал он.
Молчание сгустилось, превратившись почти в одушевлённое существо.
Затем Наоко нарушил его, издав полный неверия смешок.
— Чёрта с два.
Другой вампир не дрогнул.
После небольшой паузы он прошёл глубже в комнату и встал прямо в центре пола, точно посередине антикварного ковра, занимавшего половину комнаты Наоко. Дориан двигался как тень — так тихо, что Наоко едва слышал его перемещение.
Незваная тень, заметил про себя Наоко.
— С каких это пор ты отдаёшь мне приказы? — холодно сказал Наоко. — Убирайся нахер из моей комнаты, мёртвоглазый чудик...
Вампир перебил его.
— ...С этих самых пор.
Слова вампира прозвучали почти безразлично, но они явственно донесли посыл. Он едва удостоил Ника взглядом. Повернув голову, он уставился на Люсию этими глубокими рубиновыми глазами.
— Уходи. Немедленно. Ты не будешь контактировать с ним. Пока я не разрешу. А этого не случится минимум месяц.
Наоко ещё шире раскрыл глаза.
— Да какого ж хера...
— Молчать, — в этот раз старший вампир повернулся к нему.
Пристально посмотрев ему в лицо, Дориан показал самые кончики клыков.
Что-то в его глазах, в кровавом бурлении этих ровных безжизненных радужек заставило молодого вампира помедлить.
Однако ненадолго.
— Убирайся нахер из моей комнаты! Сейчас же! — прошипел Наоко, тоже показывая клыки. — Я тебя не приглашал, и мне совершенно точно не нужна нянька, чёрт подери. Скажи Брику...
— Брик уже дал мне разрешение тренировать тебя, молодой брат. И каждую секунду, с каждым словом, слетающим с твоих губ, ты лишь подтверждаешь неотложную потребность в этой тренировке, — холодный взгляд высокого вампира переключился на Люсии. — Убирайся. Немедленно. Я не буду повторять ещё раз.
И без того белая как мел кожа Люсии побледнела ещё на один оттенок.
Светловолосый вампир наблюдал своими безжизненными как у акулы глазами, как она обходит высокого мужчину, сжимая на груди полупрозрачную чёрную шаль и поспешно направляясь к двери. Её высокие каблуки застучали по паркету, как только она сошла с ковра, и этот звук напоминал цокот коготков маленькой собачки. Она мельком обернулась на Наоко через плечо, и в её прозрачных стеклянных глазах виднелся заметный страх.
Он честно не мог сказать, был ли это страх за себя или страх за него.
По правде говоря, ему было насрать.
Она ещё не дошла до двери, когда он сдвинулся с места.
Развернулся на пятках — и просто метнулся.
Он устремил весь свой вес вперёд, направив тело к ближайшему выходу и проломившись через окно квартиры на четвёртом этаже.
Его лицо и руки врезались в стекло, затем внезапно очутились в ночном воздухе. Он усиленно замахал руками и ногами, стараясь отдалиться от здания, пока не упал на землю.
Его единственный шанс заключался в эффекте неожиданности.
Эффекте неожиданности, а также беге со всех ног, пока он не уберётся из пределов видимости вампира. В отличие от человека, он не источал запах, который вампир мог легко отследить.