Его ступни даже не коснулись тротуара, когда чьи-то ладони стиснули его бицепсы как стальные когти. Они так крепко сжали мышцы, впились так безжалостно, что удержали напрягшиеся мускулы на месте, и заставили Наоко приземлиться одновременно с тяжёлым вампиром.
Недолгая радость Наоко превратилась в ярость.
Логика уже не сопутствовала его попыткам бежать.
Он извернулся в воздухе, пнул другого вампира и использовал свой вес, чтобы попытаться отбросить его.
Он хотел, чтобы Дориан кувыркнулся через голову.
Ему это наполовину удалось к тому времени, когда они долетели до брусчатки — то есть, он не перевернул его полностью, но он сместил центр опоры высокого вампира, использовав против него его же вес. В воздухе он сумел толкнуть его достаточно быстро и сильно, чтобы Дориан ослабил свою хватку перед приземлением.
По той же причине, как только они приземлились, Ник ударил первым.
Приземлившись задницей на неровную поверхность на секунду раньше Дориана, Наоко вскочил на ноги, как только ощутил, что хватка пальцев ослабла.
В процессе он сумел заставить вампира перевернуться, затем сопроводил это двойным пинком по голове и ударом в центр широкой груди вампира. Ник скорее ощутил, нежели увидел, как более высокий и более тяжёлый вампир проехался по улице перед тем, как ткнуться лицом в брусчатку.
Наоко не стал ждать.
Изогнув тело в быстром рывке, чтобы приземлиться на обе ноги, он услышал звучный вздох приближавшегося пешехода, который думал, что они оба сильно пострадали. Наоко протолкнулся мимо человека и отбросил его в сторону, словно тот был бумажной мишенью.
Он перешёл на бег, на всей скорости метнувшись в тёмный переулок.
Опять-таки, он ушёл недалеко.
Мощный вес врезался в него сзади, так стремительно и неожиданно, что Наоко не просто споткнулся — он полетел прямо лицом в тротуар. В его скуле и челюсти взорвалась боль, за которой последовал сильный глухой удар по лбу.
Вместо того чтобы оглушить, удар разъярил его.
Он едва успел осознать, что с ним случилось, как эти стальные руки опять стиснули его бицепсы как пара лиан, подняв на ноги, затем резко дёрнув и развернув лицом в противоположную сторону.
Зашипев, Наоко запрокинул голову и боднул, ощутив крепкий удар, когда его череп встретился с подбородком вампира.
В отличие от предыдущего раза, хватка пальцев на его руках не разжалась.
Другой вампир даже не издал ни звука.
Наоко осознал, что вампир не издал ни звука с тех самых пор, как он проломил окно. Если он и издал какой-то звук, Наоко его не услышал даже с вампирским слухом.
Мгновение спустя пальцы одной руки отпустили его.
Как только рука освободилась, Наоко замахнулся...
... и в это самое мгновение холодная рука стиснула его горло.
Рука дёрнула его назад, прижав тело Наоко к каменному телу. Наоко шипел на него, плевался, пытался впиться зубами в руку под плащом, которая прижимала его к груди вампира. Извиваясь в его хватке, он не переставал сопротивляться всё то время, что его тащили по улицу в сторону их жилого здания.
Вампир тащил его, оставаясь безмолвным и безразличным, подталкивал вперёд, не обращая внимания на его размахивание кулаками, пинки и угрозы. Наоко не раз попадал в цель этими пинками и ударами, но вампир даже не дрогнул.
При виде приближавшейся двери их жилого здания, в его груди взорвалась ярость. Издав гневный вопль, он метнулся всем весом назад, оттолкнувшись от тротуара обеими ногами и швырнув на вампира всё своё тело.
В этот раз ему удалось застать его врасплох, и хватка Дориана на его другой руке ослабла. Наоко не пытался ударить его. Вместо этого он вывернулся, используя дополнительную инерцию, чтобы высвободить голову и шею.
Он наполовину вырвался...
Затем эти стальные пальцы сжали его горло.
Не успел Наоко осознать случившееся, как его спина врезалась в кирпичную стену, образовывавшую фасад здания. В этот раз он ударился так сильно, что почувствовал, как кирпичи стены трещат и ломаются под его позвоночником. Он невольно издал всхлип, на мгновение обмякнув в хватке другого вампира, свесив ноги и ступни над тротуаром.
Когда он посмотрел вниз, Дориан уставился на него, полностью обнажив клыки. Его лицо заливала кровь, черты исказились в яростной гримасе. Его светлые волосы запачкались кровью. Он гортанно рычал, и этот звук вибрировал в его груди и горле.
Он приподнял Наоко над тротуаром, и его рука образовывала длинную идеальную диагональную линию.
— Шевельнись, и я тебе шею сверну, — прошипел он.
Наоко моргнул.
Затем его затопила ярость.
Она горячей, неконтролируемой волной заполонила его разум, его тело, каждую часть его естества.
Без единой мысли в голове он врезал светловолосому вампиру кулаком по лицу, согнувшись в талии и вложив в удар весь свой вес.
Он ощутил, как его костяшки пальцев соприкоснулись с плотью, ощутил торжествующее, холодное чувство возмездия, когда пальцы другого вампира ненадолго разжались...
Затем всё потемнело.
Глава 6. Ученик
Наоко открыл глаза.
Он не просыпался постепенно.
Он полностью, совершенно, до конца проснулся.
Воспоминания затопили его разум.
Образы приходили линейным повествованием — длинная напрягшаяся рука под чёрным плащом, рычащее окровавленное лицо, бело-светлые волосы, окровавленные, холодные, белые как мел пальцы, стискивающие его горло металлической хваткой.
Адреналин, или какой-то его вампирский эквивалент, хлынул в его кровь, в само его сознание. Ладони Наоко нащупали жёсткую поверхность, на которой он лежал, готовясь оттолкнуться из позы лёжа на груди и животе, привести тело в вертикальное положение, в позу, готовую к драке, бегу, какому-то манёвру.
Он опёрся на ладони, отталкивая свой вес вверх и назад...
И издал невольный шокированный звук.
Что-то прижимало его к жёсткому полу.
Наоко на мгновение остановился, оглядывая деревянные доски.
Он поднял голову, насколько это ему удалось, затем попытался выгнуть шею, обернуться и посмотреть на плечи и спину.
Он мельком заметил нечто вертикальное и металлическое, выступавшее над его кожей. Он уставился на этот предмет, затем опустил голову обратно, чтобы посмотреть на пол. Он оценил свою позу, своё тело, лимиты передвижения.
Его ноги свободны. Его руки свободны.
Что бы там ни было, оно прижимало его к полу только за туловище. Вся эта штука была металлической. Металл. Острый. Может, дюйма три шириной, а толщиной всего несколько миллиметров.
Скорее всего, меч.
В любом случае, это проходило сквозь его грудь, пронизывало грудину и удерживало его на полу.
Он должен суметь вытащить эту штуку.
Почему он не мог отодрать себя от пола?
Он сильнее деревянных досок. Он покосился на рукоятку, если это действительно меч. Он мог видеть и чувствовать его, как и клинок в своём теле. Рукоятка должна дать ему опору, чтобы вытащить эту штуку из досок.