— Ты определённо более популярен в этих кругах, чем говорил нам, дражайший.
Ник не ответил. Выражение его лица даже не изменилось.
От него исходило ощущение мысленного пожатия плечами.
Брик посмотрел на меня, затем на Блэка, и выражение его лица оставалось настороженным.
— Я приношу извинения за эмоциональную травму, которую всё это, несомненно, наносит тебе и твоим людям... особенно твоей жене, — сказал вампир таким же настороженным тоном. — Но мне нужно было, так сказать, поженить наши лагери. Это показалось мне самым эффективным способом... а возможно, и самым безопасным способом для меня.
Я взглянула на Блэка.
Теперь он пристально смотрел только на Брика.
Его лицо ничего не выражало. Я чувствовала его через структуру связи, которую мы делили, но ни капли этого не показывалось на его лице или в глазах.
— Ты знал, что я этого хотел, — добавил Брик, переводя взгляд между мной и Блэком. — Изначально я готовил это для твоей жены, как тебе известно. Я действительно думал, что так будет лучше для обоих миров, для нас обоих. Я знаю, как ты любишь, когда один из нашего вида забирает твою кровь, Квентин. Я поистине надеялся и верил, что если у твоей жены будет эта способность... эта дополнительная возможность доставить тебе удовольствие... то это станет дополнением к вашему браку. К вашей сексуальной жизни, как минимум. К тому же, разве есть лучший способ понять наш вид, чем брак с одним из нас?
Лицо Блэка не дрогнуло.
И всё же я чувствовала завиток жара под моими ногами, от которого становилось сложно держать лицо. Это так сильно напоминало мне об острове Мангаан, что я не могла перестать коситься на Блэка.
— ...Однако я обратил внимание, — осторожно продолжил Брик, теперь наблюдая в равной мере за мной и за Блэком. — Что обращение Мириам сопряжено с некоторыми рисками. Не столько из-за её смешанной крови. Я уже почти уверен, что её кровь совместима с превращением в одного из нас. Нет, проблема крылась в её браке с тобой, Квентин.
На мгновение переменив позу на стуле, он оценил наши лица, затем продолжил тем же осторожным тоном.
— Из-за природы того, как связываются ваши люди, я не мог предсказать, как Мириам... или ты сам, Квентин... отреагируете на такое радикальное изменение в физической природе одного из вас. Мне сказали, что связь и без того делает вас крайне восприимчивыми к любым изменениям друг в друге, и внесение ещё большей нестабильности в эту смесь может привести к серьёзным последствиям. Не только для Мириам, но и для тебя, Квентин. И для меня, поскольку я изменил бы её так, как изменил Наоко, что сделало бы мою жизнь зависимой от жизни Мири. Возможно, это связало бы жизни всех нас троих.
Слегка нахмурившись, он добавил:
— Меня и ранее предупреждали о подобном представители вашего вида. Эфраим, в частности, очень настаивал, что если Мири станет одной из нас, то это должно случиться до завершения связи между вами. Похоже, он считал, что я играю с огнём, экспериментируя с подобными вещами даже тогда, Квентин... но он сказал, что пробовать такое с полностью завершённой связью равносильно самоубийству.
Склонив голову, Брик взглянул на меня, затем на Блэка.
— Честно говоря, Эфраиму эта идея была ненавистна вне зависимости от времени реализации. Теперь, лучше понимая ваш вид, я склоняюсь к такой точке зрения. Связь священна для ваших людей. Я уважаю это чувство. Поистине. Я не стал бы и помышлять о подобном, если бы не существовало столь отчаянной необходимости связать наших людей до того, как Чарльз полностью завербует тебя в свои расистские помешательства.
Нарочито помедлив, Брик добавил:
— После Нью-Йорка, и после того, как Дориан вытащил меня из той адовой дыры в Вирджинии, я предполагал, что нашим видам уже поздно заключать союз, Квентин. Я предполагал, что к тому времени армия дяди Чарльза полностью промыла тебе мозги.
Губы Брика подёргивались в улыбке.
Это была не саркастическая улыбка. Она показалась мне вполне искренней.
— Представь себе моё удивление, когда ты, Квентин, заявился на то болото в Луизиане, ища меня. Поначалу я совершенно растерялся и не знал, как реагировать. Я также не мог заставить себя надеяться, что означает эта твоя перемена настроения. Затем, когда ты позволил мне и Дориану уйти невредимыми из той засады в Вашингтоне, и даже запросил нашей помощи на том острове с чокнутыми людьми, я знал, что боги преисподней непременно посылают мне знак.
Я почувствовала, как тот жар всё жарче распаляется вокруг Блэка.
Я также ощущала его сокрушительное чувство вины, когда он осознал слова Брика.
И всё же выражение его лица не дрогнуло.
— Однако я никогда не забуду предостережение Эфраима, — задумчиво сказал Брик. Он легонько постукивал пальцами по столу. — Я помню, что он говорил про вас двоих. Я помню, как он объяснял мне, что использование одного из связанной пары для создания кровной связи с нашими людьми может окончиться феерическим провалом... не говоря уж о трагедии, за которую я никогда себя не прощу. Так что я стал искать другой способ.
Посмотрев на лица по нашу сторону стола, он выразительно пожал плечами.
— Я решил, что будет лучше, если я буду избегать тех, кто совместим с моей вампирской кровью, хотя у меня есть возможность создавать любых своих детей через кровную связь, если я пожелаю. Однако что более важно, я хотел того, кто станет активом... и для моих людей, и для ваших.
Помедлив, он вновь сделал один из тех извиняющихся жестов.
— В итоге выбор оказался очевиден. По крайней мере, для меня.
Взгляд Брика метнулся к Нику, голос оставался задумчивым.
— Признаю, я сделался неравнодушен к Наоко, как только заметил его. Как только я увидел, насколько тёплые чувства к нему питает твоя жена... и ты сам, Квентин, вопреки явной ревности к его отношениям с Мириам... я знал, что это должен быть он. Чем больше я наблюдал за ним и замечал его личные черты, навыки, ум, тем сильнее я убеждался, что он станет отличным прибавлением к моей семье. По правде говоря, я остался вполне доволен.
Осторожно взглянув на меня, затем на Блэка, он добавил:
— Я по-прежнему вполне доволен. Я считаю невероятной честью иметь Наоко в своей крови. Что бы вы ни думали о нас, мы не желаем ему ни малейшего вреда. Совсем напротив. Мы все его очень любим. Все. Вне зависимости от кровной связи, которую я с ним делю, мы будем защищать его ценой наших жизней. Без колебаний.
Голос Брика зазвучал жёстче.
— Мне важно, чтобы ты это понимал, Квентин. Наоко — теперь семья... для нас обоих. Поверь мне, когда я говорю, что для вампиров это значит не меньше, чем для видящих. Теперь он часть меня, и всегда ею останется. Надеюсь, со временем вы всё это поймёте. Как минимум, я надеюсь, что вы начнёте уважать то, какую власть надо мной это имеет.
Молчание сгустилось.
Когда ни один из нас его не нарушил, Брик продолжил чуть более лёгким тоном.
— И да, — сказал он, переводя взгляд своих прозрачных, похожих на потрескавшееся стекло глаз на Джема. — Отвечая на твой вопрос, друг, он будет со временем становиться всё более и более похожим на себя. Его эмоции уже возвращаются небольшими проблесками воспоминаний, то тут, то там. Пока что он может избегать их и подавлять, но вскоре это станет невозможным. Как только это случится, вы можете поистине удивиться тому, как много вашего Ника Танаки осталось... даже в теле вампира.