Я понимала, что мне необходимо что-то решать, но при мысли, что самый лучший выход – это расстаться навсегда, мне становилось по-настоящему плохо. Я не представляла себя без его нежных глаз, улыбки, ласковых слов, безумной зажигающей страсти. И вновь откладывала решение на неопределенное время…
Апрель выдался очень мягким и теплым. Воздух казался бархатным, обычно очень резкое весеннее солнце грело ласково, и я много гуляла. Ник все так же пропадал в кузне, но когда приезжал ко мне, то набрасывался на меня с утроенной силой. Весна действовала на него возбуждающе. Он писал необычайно много стихов, необычайно много занимался сексом, но это не мешало ему излучать сияющую позитивную энергию, которая, казалось, прибавляется с каждым весенним днем. Разговоры о наших будущих детях приобрели систематический характер, Ник не оставлял меня в покое и не уставал внедрять эту мысль в мое сознание. Но я пребывала в задумчивом и немного угнетенном состоянии. Мысль, что нам необходимо расстаться, что это неизбежно, уже не вызывала никаких сомнений».
Ольга Лазорева. «Дамские пальчики»На следующий день встретиться с Марикой не получилось. С утра я, как и запланировала, поработала над текстом, а потом позвонила Ириска.
– Собирайся! – безапелляционным тоном сказала она. – Мы сейчас с тобой кое-куда поедем. Жду у меня в метро у первого вагона через час. Форма одежды удобная…
– Ира! – от нахлынувшего раздражения я назвала ее по имени, и это, по-видимому, произвело эффект, так как она сразу замолчала. – Когда у тебя отпуск заканчивается? – уже тише поинтересовалась я.
– Через неделю, а что? – настороженно ответила она.
– А ты не хочешь на дачу поехать, на свежем воздухе побыть? – спросила я.
– Еще чего! Что я там забыла? Там моя свекровь безвылазно сейчас сидит, спелась с моей мамой. И я туда соваться без Левки и не подумаю. Они без конца меня зовут, жаждут свежей кровушки! Но я не сообщила, что в отпуске. И Левке велела не говорить, а то оставлю без сладкого на месяц, тогда узнает!
– Ясно, – вздохнула я.
– Короче, жду! – ответила Ириска и положила трубку.
Вначале я хотела перезвонить ей и сказать, что никуда не поеду, но, поразмыслив, все-таки решила принять ее приглашение.
«Не иначе какая-нибудь распродажа, – подумала я, открывая шкаф. – Надо надеть что-нибудь удобное».
Я достала голубые джинсы, черную трикотажную маечку, сверху решила надеть тонкую джинсовую рубашку. Расчесав волосы и слегка подкрасив ресницы, я вышла из квартиры.
Когда увидела Ириску в метро, то невольно рассмеялась. Она тоже была одета в джинсы и какую-то подростковую на вид спортивную кофту с капюшоном. Но ей это отчего-то шло и не казалось нелепым.
– Ага, ты тоже в джинсах, – констатировала она. – Вот и отлично!
– И куда мы все-таки? – поинтересовалась я.
– Увидишь, – многозначительно произнесла она. – На «Тульской» выходим.
Когда мы оказались на улице, Ириска начала вертеть головой по сторонам, явно пытаясь сориентироваться.
– Где Даниловский рынок? – с недоумением спросила она. – Что-то я его не вижу. Давненько же я здесь не была!
– Нам надо было на другой выход, – сказала я. – А мы что, на этот рынок приехали?
– Точно! Это я перепутала, – не отвечая на мой вопрос, сказала Ириска и потащила меня к подземному переходу. – Как бы нам не опоздать!
Но я остановилась. Ириска в недоумении на меня посмотрела и поинтересовалась, чего это я застыла на месте, как памятник.
– Что, уже классиком себя вообразила? – добавила она довольно ехидно. – Не волнуйся, для этого как минимум умереть надо. Так что никто еще к твоему подножию цветы возлагать не собирается.
– Ириска! – не обиделась я. – Скажи мне, куда мы направляемся? Только честно!