— Интри? — спросил я у Сайны, глядя на граффити на останках стен.
— Скорее всего. Похожий материал был в эльфийской лаборатории. Её даже гранатомёт не брал.
— Тогда здесь и остановимся, — решил я. — Хоть какое-то укрытие.
— Надолго? — полюбопытствовала Сайна. — Я бы тогда своими трофеями занялась.
— Час максимум. А лучше меньше, — ответил я. — Пока сюда не лезут монстры, лучше сделать привал. В живых локациях нам отдохнуть уже не дадут.
Девушка кивнула и упала на камень. Остальные последовали её примеру. Только Альма прислонилась к мёртвому древу и сползла по нему в чёрный песок. Рейн и Тия оказались около неё выясняя состояние энхе. Амория, независимо от главного тела, с разбегу заскочила на второе дерево, ухватилась серпами за крупную толстую ветвь и забралась на неё.
Я сконцентрировался на своих силах, попытался войти в медитацию, но внутри был будто разворошенный улей. Сконцентрироваться было сложно — видимо, последствия отката, который вышел уже далеко за рамки описания у того грешного терминала.
Без толку.
Затем попробовал активировать навыки и вырастить хоть что-то — снова мимо. Даже кристаллы с маной бы не помогли — я сам не мог выдавить из себя ни одной способности.
В животе заурчало. Привет, проснувшийся голод, усиленный генетикой симбиотрофов. Как там бедный Хантер это терпит?
Сайна сочувственно покачала головой и откусила шоколадный батончик.
— Стоп. Это что? Только не говори, что из торгмата!
— От интри, — отмахнулась девушка. — Ещё в той локации взяла несколько.
— И как тебе синтетическая пища с наркотиком?
— Ты слишком предвзят, — отмахнулась механистка. — Даже Мерлин не против.
— Мерлин не будет жрать аттракцион «собери таблицу Менделеева в животе», — фыркнул соларис.
— Ты же сам говорил, что безопасно! — возмутилась девушка.
— Ну, прямого яда или наркоты нет, если не считать усилители вкуса, концентраты и остальное дерьмо.
— Ну тебя, — махнула на него рукой Сайна. — Со вкусом фруктов, между прочим. Что-то кисло-сладкое и ароматное. Даже не знаю с чем сравнить…
Девушка широко раскрыла рот, но в следующий миг между ней и батончиком мелькнуло чёрно-лиловое лезвие.
— Лифа, — произнесла Ангедония, равнодушно дегустируя вырванный батончик Сайны. — Похоже на личи с розой, только кислее. Самое интересное будет через пять-десять минут.
— Интересное что? — насторожилась механистка. — И не воруй чужое!
— Увидишь, — так же равнодушно сказала Ангедония и закинула остаток трофея в рот.
— Кстати, — меня кольнуло любопытство. — А эти надписи на эльфийском. Твой костюм переводит их?
— С трудом. Много местных фразеологизмов… мм… ой. Тебе вряд ли захочется это читать.
— Любовные послания? — хмыкнул Мерлин.
— Нет, — голос у девушки был совсем не веселым. — Они ноют. Здесь сплошные жалобы, самобичевание, проклятия… Выглядит жутковато, если честно. Зря я сюда полезла.
— Я так понял, интри верят, что это какая-то колония? — продолжил я, заодно уводя её от мрачных мыслей. — Они знали об этиниях, а в системном описании они назывались одним из восьми орудий какой-то новой культурой.
— Хочешь сказать, интри воевали с этими дейрдре? — понял Мерлин. — Не похожи они были на воюющих. Скорее, сходящих с ума от скуки.
— Те, кому скука мешает жить, не писали бы всякую жуть на стенах. Значит, наверное, было что-то ещё.
— От такого коктейля, которым пахнет их кровь, у кого угодно крыша поедет. Хотя, если ставить вопрос так, может быть вся эта химия — скорее поддерживающая фармакология.
— Если дальше их локации, лучше понимать, как они мыслят. Белая ведь пошла через их них?
— Да, — кивнула Эстель.
Сайна вытащила второй батончик и принялась распечатывать.
— Тот эльф говорил, что они отсекают прошлое и будущее? Рейн, что ты чувствовал?
— Это и чувствовал, — нехотя буркнул мрачный рыцарь стихий. — Ты живёшь одним моментом, и плевать, что будет через минуту. А так же… не чувствуешь сожалений о прошлом. Прошлого вообще нет.
— Есть только сейчас, помню, цитировать эльфа было не обязательно. Мне интересны именно твои чувства!
— Это свобода, — уже охотнее продолжил Рейн. — Прежде всего от себя самого. Эльфы…
Покончив с обёрткой, Сайна снова застыла не донеся батончик до рта.
Смотрящая в одну точку безучастная Альма вдруг резко подхватилась, навела «сапфировую звезду» в голову механистке и выстрелила.