— Композит? — испуганно переспросила Сайна.
— Знаешь, что это? — заинтересовался я.
— Семнадцатые давали тебе фрагмент этой твари. И в сопроводительных документах о нём есть. Вроде как одна из опаснейших цепей. Только… у нас такого быть не должно. Композит — это кристаллометаллический каркас.
— Во мне есть его мод, — сказала Аси. — Дар Короля. Он подарил мне боевой танец.
— Тогда жаль, что мы его спустили вниз… — заметил Мерлин. — Попробовали бы взорвать.
— Взрывчатки не хватит, подрывник, — презрительно фыркнула Ангедония.
— А если белый порошок эльфов, которого у Тии в ящике дохрена? — предположил Мерлин.
— Покроется ржавчиной же, глупенький, — отозвалась Лифа. — Замедлит вполовину.
— Ржавчиной? — не понял Мерлин. — Это вещество выделяет огонь, я прав?
— Впервые видишь хирин? Это не огонь, а кислота. То, что ты назвал огнём — быстрое окисление магния. Его частицы выделяются при распаде вместе с кислородом и самовозгораются. Урон наносит не пламя и свет, а термический эффект распада хириновой кислоты, которая деградирует при контакте с материей на большой скорости. Это же базовая химия.
Мерлин не обиделся, а наоборот — просиял и жадно посмотрел на ящик Тии.
— Уходим, но на привале выдадим тебе этот хирин. Лифа, с тебя инструктаж Мерлину, как пользоваться вашим гранатомётом.
— Гранатомёт… — она попробовала слово на вкус. — Антигравитационный импульсар? Он выплёвывает всё, что вы в него всуньте. На какую кнопку нажать сообразишь, или составить путеводитель?
На гранатомёте… или импульсаре эльфов, была всего одна кнопка — собственно, спусковой крючок. Предельно простая штука.
— Я не чувствую пути дальше, Арк, — предупредила Тия уже во второй раз.
— Там зеркала, — с удивлением сказала Лифа, убирая за спину любимую винтовку. — Забавный приём. Такое морранди любят.
— Зеркала?
— Там чисто, — сообщила Эстель. — Я слышу, как гуляет ветер среди осколков. Он поёт в проходах.
Металлические заросли из лезвий сменились странным местом, покрытым торчащими осколками зеркал. Под ногами тоже хрустели их осколки.
Зеркала не подавляли магию, но сбивали пприцел, если так можно выразиться.
На всякий случай мы попытались разрушать зеркала, мимо которых проходили. Но они оказались хорошо укреплены. Бить — пожалуйста, но долго, и разбить не получится.
Возникал вопрос, кто и зачем вообще это делал. Естественностью локаций Стены здесь даже не пахло.
— Здесь аномалия, Арктур. Мне нужно время, — сообщила искатель.
— Белая тоже была здесь?
— Да, я вижу её след. Она была ранена, но ушла вправо.
— Сбилась с курса? — задумалась Сайна. — Нет, обходила что-то.
— Скорее всего, — кивнул я. — Но на всякий случай пойдём по её следу. Здесь вроде бы без разницы.
В любом случае, идти дальше предстояло мимо зеркал.
— Хей-хей-хей! — прозвенел насмешливый механический голос на входе.
Под прицелы группы вышел знакомый одноколёсный робот с экраном, дублирующим озвученный текст. Точно такие же нам действовали на нервы перед обороной на холме.
В экране, правда, зияли две пробоины от колдерского автомата Белой.
— Итак, герои пришли ко второму испытанию! Добро пожаловать в сад бедствий! Смотри, каким ты мог бы стать, герой. А мы посмотрим, как ты постараешься избежать участи экспоната. Ну-у, ты готов? Вы готовы?
Прозвучал выстрел Сайны, и игла повредила что-то в башке робота, так что последовала вспышка электричества, и он повалился в куски битых зеркал.
— Понимаю Белую, — раздражённо бросила рыжая.
— Есть, поняла, — произнесла Эстель. — Здесь нельзя смотреть в зеркала. Здесь натянута зона кошмара.
— Кошмары? Давненько я их не видел, — заметил я.
— Кошмар на двадцать третьем? Я бы и сейчас предпочёл не видеть, — буркнул Мерлин.
— Достаточно просто не смотреть в зеркала. Не знаю, что они делают, но на них завязана активация.
Не смотреть — легко сказать, когда грешные зеркала были везде. К счастью, на нашем уровне развития уже были способы обходиться без прямого зрения при необходимости.
Сайна перешла в форму аякаши, Кот ушёл в невидимость, Тия просто закрыла глаза за ненадобностью, а раса Эстель делала главным органом восприятия слух, так что ей и вовсе зрение было не обязательно для ориентации в пространстве.
Мне уже хватило сил создать себе дендроморфизмом листья на теле, которые передавали мне сенсорное восприятие через них. Пока делал это у входа, наблюдал за осунувшейся мрачной Альмой. Зеркала при её появлении здесь не трескались, но начинали выцветать и чернеть.