— Железные воины! — оторвавшись от седьмой порции картошки с овощами, сообщил Хантер. — Они будут предвестниками великой скорби. Воля неведомого, слившаяся с чистым сердцем, станет щитом, но этот щит будет ложным, потому что путь уже разрешён за нас.
— Держись, милый. Всё это стабилизируется с эволюцией, — Нэсса погладила его по шерсти.
— Нужна воля, — коротко бросил Хантер, опрокидывая в себя остатки содержимого тарелки.
— Чёт не нравятся мне его предсказания, — хмуро заметил Альренц. — Мне заварушки с эльфами хватило. Ненавижу разумных противников.
— Ладно, — махнул рукой Кот. — Пора на дежурство. А потом — спать, иначе придётся идти на поклон к интри за энергетиками.
— Лучше сразу меня убейте, — мрачно сказал Лис. — Хуже эльфов разве что иониты! Хорошо, что они больше не попадаются.
— Да брось, Сайна их сейчас контрит, так что была бы лёгкая прогулка, — пожал плечами Альренц.
— Мех! Когда успело время прийти? — Кот обернулся ко входу в лагерь. К столу приближались Ильгор с Эсфаном, а позади них — недовольный Мерлин.
— Да, наша смена, — кивнул Элейс, глядя на часы. Время они показывали неправильно, но имели рабочий таймер.
С другой стороны лагеря шли Крайн и Вайс.
— Кто ещё на следующие три часа? Рейн, Гарри, Альма… — задумался Кот.
— После прошлого боя у меня от неё мурашки по коже, — признал Элейс. — Видели, как она чуть не пристрелила Фирала?
— Откат, — отмахнулся Кот.
— С таким откатом врагов не надо, — согласился Альренц.
— Ещё Дора и Док, — вспомнил Альренц.
— Удачи тем, кто будет стоять с ней в дозоре. — мечтательно сказал Элейс. — Единственная незанятая и адекватная в рейде.
— Адекватный не наймётся в отряд самоубийц, — заметил Кот.
— Кот бы говорил, — рассмеялся Альренц, намекая на то, что тот в отряде Белой в составе Ордена.
— Мех! Это разведка, — пожал плечами Кот. — Моя специализация так то. Чем мне ещё заниматься? Её навыки и опыт сами за себя говорят, а самостоятельные решения теперь ограничены Орденом.
Мрачная беловолосая фигура в фиолетовом плаще поднялась сама. Она помнила о своём долге. К тому же всё равно не могла уснуть. А потому битый час наблюдала вышагивавшую по каменной стене с колючей проволокой Эстель. Они вновь поменялись местами с Софьей после готовки пищи на Орден.
Сперва за этим наблюдали все в Ордене, но сейчас осталась лишь она одна. Отчасти потому, что они не видели того, что видела Альма. Безумие, которое словно вирус расползается по рейду.
Новый терминал тому виной, или локации эльфов, насыщенные ядами и наркотиками, а может финальный акт, в котором она раз за разом активировала забирающую все чувства способность — она не знала. Но гибридный источник с навыками ментального целительства видели это.
Альма понимала — что-то происходит, но едва ли могла сказать что. Поскольку и сама не была уверена в своей нормальности. Возможно — самая большая аномалия в рейде — это она сама? Чему вообще можно верить в этом мире? Наверное, только Арку, который её вытащил тогда просто так.
Райшин… Сколько она пробыла в его группе? А всё равно вспоминается его лицо в последний момент. Оба последних момента — когда он говорил ей жить, и когда чудовище в нём умоляло её спуститься, чтобы стать частью роя.
Глупый. Она бы и сама спустилась, если бы так не боялась, что не могла разжать руки. Каждый боится боли. А теперь она сама — боль.
Осколки памяти, приходящие через сны…
Кто она?
Что она такое?
— Где Гарри? — из задумчивости её вывел голос Рейна.
Свалка, на которой стоял лагерь, стала темней. Будто наступили сумерки, переходящие в ночь. На самом деле всему виной — пыль, улетавшая к потолку.
Сейчас волны этой пыли ласкали видоизменённые под форму её ног артефактные сапоги.
— Гарри? — встрепенулась Альма.
— Он должен был дежурить с нами. Проспал?
— Возможно. Сейчас он слишком здоров для этого места. Единственный, кого терминал не испортил, а исправил, позволив вернуть себя.
— В случае с древним вампиром, который до твоего появления едва не угробил наш рейд, это не очень-то хорошо. Хотя для группы это к лучшему.
Девушка странно рассмеялась. Медленно и приглушённо.
Где-то вдалеке послышался грохот — небольшая горка выметенного с вершины холма мусора рассыпалась, и прочь побежала крыса.
— А мы сами, как думаешь, чем-то лучше? — вдруг спросила она.
— Ты всерьёз себя сравниваешь с ним?
— Знаешь, чего я больше всего боюсь, Рейн? — тихо прошелестела Альма. Приятным полушёпотом, на который способны только энирай. — Боли. Когда вы меня нашли, я познала все её оттенки. Я до сих пор не понимаю, как я сохранила тогда свой разум. Наверное, и здесь постарались машины, играющие нами в свои страшные игры.