Все верно, вечерами Борис Валентинович зажигал толстую свечу, садился на стул у стола и что-то долго писал, на мгновения то прищуриваясь, глядя в потолок, то грызя колпачок шариковой ручки. Потом вставал, вырывал листок со своей писаниной, двумя руками комкал и бросал в разожженную печку-буржуйку.
— Мемуары пробуете писать, Борис Валентинович? — улыбнулся Сережа, глядя, с каким несчастным видом мужчина сжигает рукопись. — Не знаете, с чего начать?
— Мемуары? Отличная идея, за три года много чего произошло, да и до зомби-эпидемии случались курьезы. — Наставник сел в свое кресло и надвинул кепку на глаза. — Нет, брат. Я пишу письма.
— Письма? Это кому же? — удивился молодой смотритель.
— Жене и дочке, — тихо ответил Борис. — Рассказываю о себе, что со мной всё в порядке и как сильно по ним скучаю. После отправляю в ад, думаю, туда попадают все зомби.
— Думаете, они обрели покой в той ванной комнате? — также тихо спросил парень.
— Ничего я уже не думаю, — вздохнул мужчина. — Вон деревенские мертвецы до сих пор живее живых, а по сути ничего не жрут уже сколько времени. Нам, брат, нужно к зиме готовиться, осень она, знаешь, быстро пролетит. Железную дорогу заметет, и челноки будут ходить редко. Цены повысятся, нужен запас. Продукты, дрова, мыльно-рыльное и прочее необходимое.
— Вообще, я тут два раза зимовал, — Сережа подошел к столу, развернул стол к наставнику и присел.
— Слушай, а ведь и правда, как это я упустил этот момент? — Борис поднял кепку с глаз и с любопытством посмотрел на парня. — Давай рассказывай, как тут обстоят дела в морозы и снегопад.
— Нормально, жить можно, — начал рассказ Сережа. — Холодно, конечно, но у меня в каморке под лежанкой деревянный ящик. В нем фуфайка, ватные штаны, шерстяная вязаная шапка, теплые рукавицы и валенки с галошами. Вам бы тоже надо такой комплект раздобыть. Нам всем надо...
— А с железной дорогой как? — уточнил Борис Валентинович. — Ходят челноки?
— Ходят, этих ничего не остановит, — продолжил Сергей. — Реже, естественно, но раз в неделю точно. Меня они тогда мало интересовали. Кто по рельсам шел, кто рядом по гравийной отсыпке, кто и на лыжах умудрялся лыжню протоптать. Если сильный снегопад пройдет, сюда приезжал локомотив со снегоочистительным отвалом спереди. Большая такая штука, как у бульдозера. Древний, как мир. Я такие только на картинках видел. Уж не знаю, кто этим занимается, а самое главное — оплачивает. Но поезд проезжает мимо, сгребает снег с путей до станции Стромино и чешет обратно на всех порах. Бывало, по три раза за зиму чистят.
— Значит, это кому-то на руку, — призадумался Борис. — А люди? Простые выжившие приходили?
— По-разному, — постучал пальцами по столу Сережа. — Бывало и два-три человека в зале, а бывало и места свободного нет возле печки. Так что вы правильно сделали, что кресло у буржуйки поставили, застолбили, значит.
Первую зиму я прожил с теми выжившими, что меня приютили. Они и кормили меня, и одежду зимнюю подогнали. От меня требовалось только дрова рубить, пилить ветки да печку топить. Да и не сильно-то и холодно было. Весь декабрь шли дожди, вплоть до самого Нового года. Я тебе расскажу как-нибудь про тех, кто меня спас.
А вот вторая зима была лютой. Я уже смотрителем стал. От этого, правда, ничего не поменялось. Как и прежде, топил печь и пилил дрова. Только теперь их приносили с собой бродяги. Это неписаное правило придумал я. И едой делиться тоже я решил. Сначала некоторые восприняли это с недовольством, но когда сами оказались без крошки в кармане, сразу поняли необходимость такой поддержки.
Еще крупные челноки, так сказать, бронировали за собой место на лавке и на веревке, натянутой над печью. Сушить одежду всем надо. Делали подгоны за это. Но цену я никогда не назначал. Кто тушенку даст, кто рыбных консервов, кто кашу в банке.
— Я вот всё думаю, — перебил Борис Валентинович. — Что в этом Стромино такого ценного, что до него нужно гнать поезд? Это же сколько топлива приходится сжигать. Ради чего? Чтобы раз в неделю пару челноков туда сходило? Что за товар такой?
— А может, не для челноков вовсе? — встряла в разговор Ю.
Девушка вместе с Марией вышла из комнаты смотрителя.
— Думаешь, катаются просто? — обернулся и по-доброму улыбнулся Борис.
— Допустим, они этот груз и вывозят на этом самом локомотиве, — Ю наполнила чистой водой железный чайник из ведра на полу, прикрытого крышкой. — Или, наоборот, привозят. Как вам такой вариант?