— Средняя моя дочка, — кивнула бабка на женщину. — Никак замуж не отдам. Пятый десяток пошел, все в девках ходит. Как она вам, Борис Валентинович? Вы мужчина видный. Может, заберете ее к себе, а то сидит на моей шее без толку.
Женщина заметно покраснела, но продолжила наливать кипяток из крантика самовара в чайничек:
— Что ты такое, мама, говоришь? — стеснительно и еле слышно проговорила дочь.
— Молчать! — почти крикнула на нее Лидия Михайловна. — Сама не можешь, значит, я тобой займусь. Мне жить осталось два понедельника, что с тобой станет тогда?
— Так что у вас за терки со смотрителем станции Гыркино? Может, расскажете? Авось помогу советом или, может, делом.
— От чего не рассказать? Слушай на здоровье, сынок, коли не лень, — хозяйка села в кресле поудобнее.
— Только мне надо выйти на минутку, — перебил ее Борис. — Пригласить нашего третьего члена отряда.
— Наташка, неси еще одну чашку, — скомандовала смотрительница.
Глава 5
— Когда умер муж, — начала свой рассказ Лидия Михайловна. — Уже на третий день пришли наемники Сидоровича. Постояли у вырытой могилки, посмотрели, как мы его хороним, даже выразили соболезнования, черт их за ногу. Цветов где-то нарвали. А по окончании мероприятия поставили меня перед фактом. Мол, муж мой покойный должен их шефу много ресурсов, они всё в патроны переводят, валюта, значит, такая.
— На что он занимал? — перебил Борис Валентинович.
— Ты шутишь, родной? — ответила хозяйка станции. — В первый раз от них услышала. Муж мой хоть и был редкостный болван, но не до такой степени, чтобы к барыгам в долговую яму лезть. Врет всё, проклятый. Дали сроку с два месяца, и детей забрали в качестве залога, значит. Я хотела вон Наташку мою предложить вместо правнуков, может, приглянулась бы там кому, но те ни в какую. Детки эти — моей старшей дочки внуки. Мужики хотели возразить, но куда тут попрешь против наставленного дула автомата. Наемники очередь дали прямо перед ногами. Именно после этого я сняла запрет на оружие и купила своим родственникам ружья. Да-да, все, кто помогает мне со станцией, — моя родня. Три дочери, сын с невесткой, зятья и внуки, а уж «седьмой воды на киселе» сколько желает примазаться к кормушке, я молчу. Собрала необходимое количество и отправила сына забрать детей.
— И что же дальше? — Борис допил свою чашку чая и посмотрел на Наташу.
Та быстренько подошла, налила еще из чайника и разбавила кипятком из самовара.
— А дальше сын отнес большущий рюкзак с провизией и две спортивные сумки с патронами на станцию Гыркино, а там ему сказали, что дети находятся в другом месте, привезут их позже и сами доставят живыми и невредимыми, — бабушка достала платок и вытерла слезы.
— Вернулся, значит, ни с чем, — покачал головой Борис.
— Да такой же бестолковый, как и его папаша, — ответила смотрительница убежища. — Но идти согласился только он, да и вынослив и крепок. Мать деток еще рвалась, да куда там, она два месяца ревет, вся обессилила.
— А муж ее? Отец детей? — уточнил Борис Валентинович. — Чего не пошел?
— На том свете он, — бабушка показала указательным пальцем наверх. — Детки-то погодки, вот как Настя вторым была беременна, так и помер. Поставил с друзьями в лесу брагу в бочке на каких-то там корешках, ну и напробовались дурни. Возле нее их всех и нашли бездыханных.
— Ясно, а как, Лидия Михайловна, нам бы с сыном твоим поговорить?
— Чего уж проще, опять, наверное, баклуши бьет бездельник.
Бабка хлопнула в ладоши, дверь приоткрылась, и в щель просунулась мужская голова со стрижкой «под Котовского».
— Позови Мишанечку сюда, да побыстрей, — скомандовала смотрительница станции-музея портретов.
Мужчина кивнул и мгновенно удалился. Вернулся через пару минут и неуверенным голосом произнес:
— Нету.
— Как это нету, — левый глаз старушки задергался. — На чердаке смотрел? Жену его спрашивал?
— Так в том-то и дело, — мужчина от волнения начал немного заикаться. — Люди говорят, после того как мы пристрелили тех двух зомби, он ушел со станции вместе с женой.
Наташа сорвалась с места и убежала, через время вернулась и доложила матери:
— С вещами ушли и ружьем. Кровать их пустая, и тумбочка тоже.
Борис и Лидия посмотрели друг на друга.
— Это то, о чем я подумала? — тихо спросила бабушка.
— Сдается мне, никуда ваш Мишаня не ходил, — ответил холодным тоном Борис Валентинович. — Спрятал добро в лесу, а когда Сидорович прислал предупреждение, тут же свалил с женушкой.