Первые минут десять «Волга» шла хоть и на большой скорости, но не делала попыток перестроиться в другой ряд или уйти в отрыв. Из чего я мысленно сделала вывод, что вести её будет совсем несложно. Но стоило мне порадоваться, как габаритные огни «Волги», тускло пробивающиеся сквозь пелену снега, стали быстро удаляться. Потом внезапно сместились вправо, обойдя на бешеной скорости какой-то «жигуль», и, мелькнув где-то в крайнем правом ряду, исчезли.
– Вот чёрт, – выругались мы почти одновременно.
– Движок у них форсированный, это определённо, – пробормотал Юрий Александрович. – Hо ничего – догоним.
С этими словами он перестроился в крайний левый ряд, обошёл целую вереницу ползущих еле-еле легковушек и, резко затормозив и бросив машину вправо, свернул с шоссе на какую-то боковую, явно просёлочную дорогу. Нас несколько раз ощутимо подбросило на ухабах, потом задние колёса беспомощно заскользили по мокрой глине, и зад машины стремительно понесло вперёд.
– Ё-моё! – воскликнула я, до боли в суставах вцепившись в торпеду.
Через мгновение двигатель нашей «Tойоты» взревел, как раненый зверь, и всё-таки вытянул – выровнял корпус машины в нужном направлении.
На мокрой дороге, покрытой чудовищной кашей из гравия, глины и снега, нас бросало из стороны в сторону, как хрупкую корабельную шлюпку при десятибалльном шторме. «Тойота» то ныряла в огромные лужи так, что грязная вода заливала капот, то выскакивала на поверхность, и мокрая глина веером заливала лобовое стекло, а гравий барабанной дробью стучал по днищу кузова. Впереди не было видно ни зги, дальний свет мощных галогеновых фар вырывал из темноты максимум метров пять дороги. Внезапно, когда после очередной ямы нас подбросило вверх, я, совершенно ошалев от всего увиденного, заорала:
– Обрыв!!! – и вцепилась в сидение обеими руками, но Юрий Александрович, как видно, ожидал чего-то подобного и резко затормозил. Машину развернуло боком по направлению движения, и она, проскользив по инерции несколько метров вперёд, остановилась, зарывшись в глину по самое брюхо.
– Быстро наружу! – услышала я резкую команду и, открыв дверь, буквально вывалилась в грязь.
Поскальзываясь на каждом шагу, мы добрались до обрыва и глянули вниз. Где-то совсем близко, пробиваясь сквозь мглу, тускло светили габариты упавшей «Волги». Недолго думая, я на пятой точке стремительно съехала вниз.
Автомобиль похитителей лежал на крыше, всё ещё беспомощно вращая колёсами. Двери были закрыты. Вокруг стояла гробовая тишина.
– Открывай заднюю дверь, – сказал хриплым голосом спустившийся сверху Лисун и, вытерев о брюки испачканные руки, достал пистолет. Но мои пальцы только скользили по заляпанной глиной дверце. Тогда Лисун замахнулся и рукояткой пистолета разбил стекло. Из салона изуродованной машины раздался стон. Я ринулась вперёд, по пояс залезла внутрь и с замирающим сердцем на ощупь нашла Оксанку. C усилием перевернув огромную тушу в треснувшем на спине пиджаке, вылезла сама и потянула за собой подружку. Вдвоём с опером мы всё же выволокли девушку наружу, и я плеснула ей в лицо водой прямо из лужи. Она тут же пришла в себя и села.
– Ты цела? – бросилась я к ней. – Hу, говори же! Ничего не болит?
Оксана обвела нас тяжёлым взглядом, мгновенно преобразилась из невинной жертвы похищения в грозную фурию и выдала такую тираду на простом русском языке, что у меня отвисла челюсть.
– Вот это да! Отведи её в машину, попробуй развернуться, и ждите меня там. И двигатель не глуши! – усмехнувшись, сказал Лисун и указал стволом пистолета на «Tойоту», угадывающуюся тёмным силуэтом наверху.
Я поставила наконец замолчавшую подругу на ноги, она безропотно опёрлась на моё плечо, и мы, постоянно падая и соскальзывая вниз, минут через десять добрались до машины.
Посадив Оксану на переднее сидение, включив магнитофон и посоветовав не скучать, я не без труда развернула машину и опять стремительно промчалась вниз на пятой точке по уже, так сказать, наезженной колее.
У перевёрнутой «Волги» полным ходом шла разборка. Один из амбалов сидел прямо в луже, привалившись спиной к машине. Кровь заливала его лицо, один глаз у него вытек, а другим он вполне осмысленно и внимательно смотрел на дуло пистолета, направленного ему в переносицу.
– Итак, спрашиваю в последний раз, – мягко произнёс Лисун. – Hа кого работаете и от кого вы получили заказ на человека с Волоколамского шоссе?
– Не, начальник, мне всё равно хана, – прохрипел он. – Tак что стреляй или своих ментов подтягивай, мне всё одно. Ничего не скажу.
В следующий момент гулко хлопнул выстрел и раздался вой сидящего у наших ног человека. Инстинктивно он потянулся к перебитой выстрелом голени, к тому месту, откуда толчками лилась тёмная кровь и стекала в лужу, смешиваясь с грязной водой.