- Слушай, Лаврушин, а можно без лирики? Давай суть дела, - не выдержал начальник.
- Конечно, но тогда вы не услышите самое интересное. Так вот, скоро этой идиллии пришёл конец. Кто-то из родственников или близких друзей викинга заказал. По преданию, убийца выстрелил в Хродвальда из лука, но любовь его жены была так сильна, что её бестелесный дух задержал стрелу. Рыцарь разделался с врагами, но стал осторожнее и больше не плавал на остров. Однако каждую ночь вместе с обожаемой супругой Хульдой чудесным образом оказывался на острове, а с рассветом рыцарь опять появлялся в замке.
- Димон, - нетактично влезла я, видя, что мои красноречивые взгляды на часы и закатывание глаз не оказывают на оратора никакого действия, - нельзя ли покороче? Очень спать хочется.
- Я уже заканчиваю. Фу ты чёрт, сбила меня с мысли. Так вот, счастье, как вы знаете, не может длиться вечно, и однажды ночью она не пришла. Прождав Хульду до рассвета, Хродвальд взял факел, надел свой любимый белый плащ со звездой, меч и сам отправился на гать искать любимую. И сгинул вслед за женой. С тех пор в какие-то определённые ночи однорукий викинг выходит из болот на гать и с факелом в руках зовёт свою возлюбленную. И если кто-нибудь встретится ему на пути, то тоже сгинет в топях. Кстати, поговаривают, что в замке зарыты несметные сокровища. Я, конечно, в это не верю, но вот некоторые наши товарищи, - тут Лавр бросил в мою сторону ехидный взгляд, - утверждают, что видели нечто странное в тех местах. Но вообще-то, мы стараемся туда не ходить.
- Боитесь, что ли? - усмехнулся начальник. - И много таких мест на нашей заставе, куда пограничники не ходят?
- Да везде мы ходим, - пояснила я. - Димка просто неправильно выразился. А стараемся туда без надобности не ходить, совсем по другой причине.
- ...???
- Мин там много осталось с войны, толком так и не разминировали. Здесь ведь проходил второй рубеж линии Маннергейма. Металлоискатель пищит куда ни ткни, - проговорила я нехотя. - И ещё... говорить о том месте у нас на заставе без необходимости не принято. Дело в том, что совсем недалеко от развалин замка в конце пятидесятых стояло старое здание нашей заставы. И однажды ночью какие-то психи с той стороны вырезали всех пограничников. Спящих, шомполом в ухо... Заставу потом построили на новом месте, а та, мёртвая, так и осталась стоять.
- Посмотрим, посмотрим, - пробормотал Пустой.
- Напрасно вы так, товарищ капитан, там действительно мин полно, - попытался реабилитироваться Лаврушин. - Вон лося зимой как раз там миной и накрыло. Не верите - спросите кого угодно.
- Да верю я, верю, - сказал Пустой и зевнул. - Занятная история, нужно будет обязательно посмотреть на месте. Но спать действительно пора, давайте-ка закругляться.
Выйдя от начальника, я взглянула на часы и обомлела - было уже семь часов утра. Пора было кормить моих волкодавов да и самой малость подкрепиться перед тем, как отойти ко сну.
5
Около часа ночи, тщательно проверив снаряжение и оружие, мы отправились, как у нас говорят, тащить службу. У Лавра было на редкость хорошее настроение, хотя ночка нам предстояла та ещё. Но я-то знала, чем он так доволен. Дело в том, что он сегодня получил из дома объёмную посылку, о содержании которой не нужно было долго гадать. В принципе, достаточно было взглянуть на его довольную рожу. Забыла вам сказать, что единственным по-настоящему сильным увлечением нашего доблестного специалиста по сигнализации и связи было вовсе не розыск и поимка опасных нарушителей границы, a поедание сгущёнки. Причём в таких количествах, что любой другой человек давно засахарился бы изнутри, но только не Лавр. Что характерно, сам Лаврушин всяческие подколы на эту тему воспринимал вполне дружелюбно. Правда всякий раз заявляя, что ест сгущёнку исключительно потому, что она хорошо успокаивает его, Лаврушина, нервную систему.