Люди окончательно выбились из сил. А лошади упрямо не желали двигаться вперёд. Неумолимо приближался рассвет, нужно было принимать решение.
– Полковник! – раздался совсем рядом сиплый голос.
– Лошади устали! Одному богу известно, что теперь будет с нами! Впереди, километрах в двух, замечен русский казачий разъезд.
– Немедленно сворачивайте в лес! – отдал распоряжение высокий человек, которого назвали полковником.
– Невозможно, монсеньoр! Повозки встали намертво. Лошади не идут, – отозвались сразу несколько голосов.
– Так заставьте их! Чёрт вас возьми! Развернуть фуры поперёк дороги. Распрячь лошадей. Занять оборону. Драгуны седьмого полка – ко мне!
К полковнику тотчас подбежали солдаты и встали полукругом. Полковник тяжело вздохнул и наклонился к ним:
– Возьмите ящики с императорской печатью и уходите в лес. Если на то будет воля божья, я присоединюсь к вам. И помните – императорский груз не должен попасть к неприятелю!
Четыре драгуна седьмого полка непобедимой прежде наполеоновской армии спустились с пригорка, взвалили на себя по большому ящику и скрылись в дождливой пелене. Не прошло и пятнадцати минут, как на дороге послышались сухие щелчки выстрелов и первые стоны раненых.
Полковник, отдав последние распоряжения под грохот выстрелов, тоже скрылся в лесу, вслед за своими солдатами. Нагнал он их почти сразу, так как бог был немилосерден к ним, и они наткнулись на небольшой отряд русских и вынуждены были тоже занять оборону.
Полковник упал в мокрую жухлую траву рядом со своим другом, офицером Мортелем, и прошептал:
– Нам не выбраться. Мы окружены.
– Полковник, позади нас, метрах в пяти, есть старый склеп. Я думаю... – Мортель внезапно дёрнулся, мотнул головой и затих.
Полковник перевернул тело друга, внимательно посмотрел в его широко открытые глаза и прошептал:
– Бедный Мортель...
Бой закончился. Среди кустов слышался теперь только шелест мокрых листьев, да треск веток под сапогами неприятеля. Полковник волоком подтащил ящики с бесценным грузом к ржавой, сильно заросшей травой двери склепа. Тяжёлая кованая дверь с трудом, но поддалась, и полковник, невзирая на большой вес груза, раз за разом делая невероятное усилие, затаскивал ящики внутрь. Когда последний ящик исчез в сырой темноте, полковник сорвал с шеи золотую цепь с медальоном в виде разрубленного пополам мальтийского креста. Бережно погладил его, что-то прошептал и бросил в темноту склепа, вслед за ящиками. Потом закрыл дверь, наскоро замаскировал вход и, вытащив из ножен саблю, пожалованную ему самим Бонапартом, решительно пошёл прямо через кусты – туда, где неподалёку слышалась весёлая русская речь».
Это надо же было такому присниться? Судя по всему, день начинался скверно. Почему? Я и сама точно не знала. Просто почувствовала. Причём сразу, как только, поёживаясь, вылезла из-под одеяла и выглянула в окно. Может быть, всему виной погода, которая явно не располагала к поездке на дачу. А может быть, ночное сновидение, которое после пробуждения не добавило оптимизма. Небо заволокло тяжёлыми, почти чёрными тучами. Ветер, как сумасшедший, раскачивал деревья и неистово выкручивал руки редким прохожим, наивно рассчитывающим прикрыться зонтиками. Дождь только начинал набирать силу, готовясь бешеным потоком обрушиться на землю.
– Да, – пробормотала я себе под нос, закуталась в домашний халат и пробежала в душ, шлёпая по холодному паркету босыми ногами.
Стоя под упругими тёплыми струями воды, я размышляла. Да уж, а подумать было над чем. Дело в том, что с недавних пор я вступила в так называемую «полосу неудач». Всё шло из рук вон плохо. По личному опыту я знала, что выход можно найти из любой самой что ни на есть безнадёжной ситуации, стоит только хорошенько пораскинуть мозгами. Если они, конечно, есть. А я скромно рассчитывала, что они у меня в наличии имеются. Впрочем, некоторые иного мнения. Почему? Лично для меня это загадка. Понять их я не в силах. За исключением, пожалуй, моей свекрови. Её-то как раз понять можно. Чисто по-человечески. Так как мы стоим у самой, как говорится, черты. Черты бракоразводного процесса. Не с ней, конечно, а с Лёшей – её обожаемым сыном и моим без пяти минут очередным бывшим мужем. Именно «очередным», я не оговорилась. В этом-то и заключена великая мудрость моей свекрови, которая, когда мы с Лёшкой ещё только учились в институтах (он – в МАИ, а я – в медицинском) и женихались по подъездам, уже всё знала наперёд. И что путного ничего из меня не выйдет. А уж врача тем более. Это, как в воду глядела, вот вам крест. И что жизнь закончу под забором. Представляете, и тут прямо в точку. Конечно, другая бы на моём месте просто взбеленилась и незамедлительно обвинила дорогую свекровь в «карканье». Но я-то невестка покладистая, хотя этогo никто и не ценит.