Новое возлияние, попав на вчерашние дрожжи, сделало своё дело, и нас очень быстро развезло. Наконец я обняла своего друга и, пустив пьяную слезу, спросила:
– Вань, ты меня уважаешь?
– Уважаю, Натаха!
– Тогда скажи, ты точно не был сегодня со мной на мельнице?
Ванька был уже сильно пьян, но на слово «мельница» отреагировал живо:
– Ты что, видела там мельницу? Такую старую, мхом заросшую?
– Ну вот, а говорил, что не был сегодня со мной в лесу, – обиделась я.
– Да не был я сегодня с тобой. Расскажи-ка поподробней ещё раз.
Когда я закончила свой, на этот раз совершенно запутанный, рассказ, Ванька вынес свой вердикт:
– Знаю я это место. Его все в деревне знают. Называют «майоровой мельницей». Только мельницы там никакой уже давно нет. Лет четыреста как нет. Вот так-то, подруга.
– А откуда ты тогда знаешь, что она старая, мхом вся поросшая? – вскинулась я.
– Ну, за четыреста лет что угодно состарится и мхом порастёт.
– Так ты же только что сказал, что её там нет давно.
– Нет.
– Почему же ты не удивился, что я её видела? – с пьяной настойчивостью продолжала допытываться я.
– Просто болтают по деревне, что кое-кто тоже ту мельницу видел. Вот и всё. А на самом деле там ничего нет.
– Нет, есть.
– Нет. И хватит об этом. Место это давно считается проклятым, и туда лучше не ходить.
– А зачем же ты меня туда сегодня отвёл?
– Не я тебя туда водил, а сам дьявол. Или дух дочери старого графа. Это как тебе больше нравится.
– Честно говоря, мне вообще всё это не нравится.
– А напрасно. Я по молодости лет девчонок туда водил. Особенно девственниц, самых упрямых.
– Зачем? – поразилась я.
– Наливай ещё. Хорошая ты баба, Натаха. Даром что «ментяра». Тебе всё расскажу. Но только строго между нами. В деревне узнают, прибьют. Слушай. Была по молодости лет у меня девчонка. Звали ее Зиной. Девка необыкновенной красоты была. А уж какая недотрога! И не подходи. По шестнадцать лет нам тогда было. Кто только к ней клинья не подбивал – всем от ворот поворот. И вот поехали мы с ней однажды по грибы на велосипедах. Заплутали маленько и вышли из лесу аккурат на ту самую поляну. Я искупнулся, лежу себе, загораю. Вдруг гляжу, Зиночка моя ненаглядная ко мне подходит и внимательно так смотрит. А глаза какие-то шальные. Ну, думаю, перегрелась девочка. Возьми да скажи ей:
– Окунись, водица больно хороша.
А она кивнула как-то странно, ленту цветную из волос дёрнула, они и рассыпались. Потом сарафанчик-то скинула. А под ним ничего и нет. Смотрю я на её загорелые исцарапанные коленки, а выше взгляд поднять боюсь. Дрожу весь как осиновый лист. А она сама ко мне подходит вплотную, рядом на песочек присела, ручками своими обняла, пальчиками прохладными по животу провела... Вот это, я тебе скажу, любовь была. В себя пришли, когда уже смеркаться стало. Её как будто подменили. Сарафанчик свой схватила, натянула как пришлось, глазa на меня поднять боится. Потом как заплачет. Так и проплакала всю дорогу до хаты.
– А потом, – спросила я, – что было?
– А ничего больше и не было. Избегать она меня стала. А вскоре уехала к бабушке в Украину, так я её больше и не видел.
– Ну, а ты?
– А что я? Дело-то молодое. Я, понятно, про тот случай молчок, никому ни слова. Потому как сразу понял, не сама мне Зинка-то отдалась, а подтолкнуло её что-то. Вот и давай я туда девок таскать. Не напрямую, конечно, а хитростью. То в лесу заплутаю с кем-нибудь, то от компании отстану незаметно, да и тащу девку туда, на поляну эту. И, представляешь, ни разу за последние двадцать лет ни одной осечки. Бабы там шальные какие-то становятся, сами набрасываются, просто спасу нет. Потому и водить туда лучше девочек неопытных. А то опытная баба задушит ещё в объятиях. Такое желание на них находит. Так-то вот.
– Так. Теперь я начинаю понимать, зачем ты меня потащил туда, – грозно изогнула я бровь.
– Да ты что, Наташка, – Ванька даже вскочил со стула. – Tы же знаешь – я к тебе как к другу. И не водил я тебя туда. Это мельница тебя призвала.
– И на кой чёрт я ей сдалась?
– Это тебе лучше с бабками нашими поговорить. Они, может, и расскажут. Только приготовься, что больше охать да ахать будут. Но ты вида не подавай, а суть дела улавливай. Поняла? Только о нашем разговоре – молчок. Договорились?
Сказать, что Ванька оставил меня крайне озадаченной, значит не сказать ничего.
Что-то в этой истории было такое. Притягательное, что ли. Кроме того, теперь, при свете дня и с табельным пистолетом Макарова под мышкой, мельница уже не казалась мне такой страшной. Даже наоборот. Так и подмывало вернуться на то место и разобраться с этим старым мельником по полной программе. Но одной туда отправляться совсем не хотелось. Всё-таки мало ли что. Всякое бывает. Всё-таки я – молодая девушка. А кого с собой взять? Местные отпадают, а «городских», если и брать, то использовать только в тёмную. А то ведь на смех поднимут. Особенно если окажется, что мельницы действительно никакой там нет.