Утром следующего дня по возвращении в Москву меня ждало хорошее известие из Франции. Жерар был немногословен, но и того, что он сказал, было достаточно, чтобы сон слетел с меня мгновенно:
– Наталия, встречай нас с Люсьеной через неделю в понедельник вечером, рейс 502, в Шереметьево. Готовь икру и блины.
«Вот это оперативность. Буржуи проклятые. Мне, чтобы собраться за границу, нужно деньги копить несколько лет, а потом ещё год бегать по разным кабинетам, собирая разрешающие выезд за рубеж визы у всех многочисленных начальников», – подумала я и пошла писать рапорт на отпуск.
7
Жерар, на мой взгляд, располнел за прошедший год. Да и седых волос прибавилось. Но всё равно от него за версту несло капитализмом. «Но ничего, в деревне вся спесь с него быстро слетит», – злорадно подумала я и перевела внимательный взгляд на его спутницу. А там, уверяю вас, было на что посмотреть. Невысокого роста, хрупкая блондинка выглядела почти ребёнком. Только голубые глаза смотрели внимательно и выдавали в этом прелестном существе, одетом в легкомысленный короткий сарафанчик, опытную женщину. Как оказалось, она уже успела окончить с отличием Сорбонну и неплохо знала русский язык. Что меня очень порадовало. Пока мы добирались до деревни, Люсьена болтала со мной, у неё был ангельский голосок вкупе с премилым акцентом. В общем, она мне понравилась.
Поскольку то немногое, что я могла сообщить прелестной спутнице относительно пропавшего дедушки, я выложила ещё в машине, то по прибытии следовало от души накормить и напоить гостей, дабы не разрушать миф о традиционном русском гостеприимстве.
Вопреки ожиданиям, французы прекрасно вписались в деревенский пейзаж. А Люсьена даже походя заметила грубейшие нарушения, допущенные мной в агротехнике выращивания чёрной смородины и крыжовника, дав несколько дельных советов. Я внимательно слушала её поучения и кивала головой, словно китайский болванчик. Конечно же, о том, что никакой агротехники здесь нет и в помине и что все культуры представлены сами себе и растут в естественных условиях выживания, я промолчала.
А потом были блины с красной икрой и водкой. Жерар поглощал их в огромном количестве, не замечая, как топлёное масло капает ему на брюки. Люсьена вообще пришла в восторг. Особенно от моего заявления, что водку нужно закусывать полной столовой ложкой икры. По её словам, так вкусно она ещё никогда не ела. Когда все насытились и вышли покурить, Жерар вдруг заявил:
– Наталия, хочу пари.
– Какое пари? – покачиваясь, осведомилась я.
– Кто попадёт с первого выстрела в та штука, – заплетающимся языком сказал мой французский друг, указывая на забор.
– Давай! – пьяно ответила я, пытаясь сфокусировать взгляд на старом чугунке, висевшем на штакетине.
Мы заняли позицию. Люсьена подошла к нам, держа в своём очаровательном кулачке две веточки:
– Кто вытянет большую, тот стреляет первым.
Длинную, к моей досаде, вытащил Жерар. Я обречённо вздохнула и, глядя на ободряюще подмигивающую мне девушку, протянула пистолет Жерару. Расстояние было приличным, и мы, сделав по четыре выстрела, в цель, естественно, не попали. Пока я неверными движениями снаряжала опустевший магазин, заявился участковый. Стрельбу пришлось срочно прекратить.
Вообще-то, майор милиции Христенко был неплохим парнем и, выслушав наши уверения, что вo вверенном ему населённом пункте мы стрелять больше не будем, согласился выпить бутылочку пива.
– Наташка, ну вы, блин, даёте! – ошалело сказал он, войдя в дом и уставившись немигающим взглядом на здоровенную миску с красной икрой.
Тут распахнулась дверь, и в комнату ввалился Борька.
– Ну что, не ждали? – с ходу спросил он. – А я вам подружек привёз!
Следом влетели Юлька со Светкой и, визжа от восторга, повисли у меня на шее. А следом за ними вошёл Женька со своей ненаглядной Ниночкой.
Участковый, видя, что нам не до него, со словами «Поаккуратней тут» поспешно ретировался.
Веселье грянуло с новой силой. Наконец, опустошив запасы провизии и натанцевавшись вдоволь, мы завалились спать.
8
С утра, как и было условлено, мы собрались и отправились на мельницу. Опять, как и следовало ожидать, куролесили там целый день и вернулись домой только поздно вечером. Всё прошло спокойно, если не считать того, что машины опять не пожелали завестись. Так что возвращались мы, как и в прошлый, раз пешком.