- Да, да, конечно...
Он как-то слишком резко схватился за кобуру. От неожиданности я выстрелила, попав ему в ногу. Он заорал диким криком, упав на землю. На секунду я остолбенела, но успела отдать себе отчёт, что он может в любой момент застрелить меня, если успеет выхватить пистолет. Я ринулась к нему, и пока он метался в агонии, я расстегнула его кобуру из чёрной плотной кожи и достала десятимиллиметровый пистолет. Мои руки все были в крови, Мак же весь скорчился и не пытался сопротивляться, видимо, опасаясь, что на этот раз я могу прострелить ему голову. Эмоции внутри меня вертелись страшным водоворотом, хоть Стив Мак был и садистом, но я выстрелила в него, и от этого я чувствовала себя просто ужасающе плохо.
Но, по мне, всё, что я сейчас сотворила, должно было стать уроком ему после того, что он сделал с Аматой.
Я услышала шум и резко обернулась, направляя дуло пистолета на Смотрителя. Тот стоял, скалясь и исподлобья рассматривая меня, в руках у него была маленький радиооповеститель с большой красной кнопкой на панели.
Он явно напрягся, посмотрев мне в глаза.
- Можешь стрелять, но знай, что с минуты на минуту здесь будет целое полчище офицеров и, поверь, увидев мой труп они вряд ли захотят с тобой вежливо поговорить, - язвительно произнёс он низким голосом.
Я открыла рот, глотая сухой воздух. Облизав губы, я попыталась сообразить, как мне сейчас лучше поступить.
- Быстро...Быстро скажите мне, как выбраться из Убежища!
Смотритель хрипло рассмеялся. Он положил руки на стол и вцепился в него с такой силой, словно он мог убежать вместе со мной.
- Ты не сбежишь, идиотка! А даже, если сбежишь, то не протянешь там и двух секунд!
- СКАЖИТЕ МНЕ, КАК ВЫБРАТЬСЯ ИЗ ЧЁРТОВОГО УБЕЖИЩА! - во всё горло проорала я.
Смотритель оторопел. Я почувствовала, что горло болит от дикого крика, а кровь буквально пульсирует в висках. Кажется, даже Мак перестал стонать от боли.
- Ничего я тебе не скажу, - медленно и очень чётко проговорил Смотритель.
Его взгляд стал холодным и отчуждённым. Я выругалась про себя, у меня совсем нет времени. Сейчас офицеры прибегут сюда, скрутят меня, а потом размажут по полу. Я на секунду закрыла глаза. Как всё надоело. Всё бы отдала за десять минут отдыха в безопасном месте.
Я тряхнула головой. Нет, сейчас не время ныть.
- Если Вы мне не скажете, как выбраться отсюда, я убью Амату.
Не знаю, как у меня повернулся язык сказать такое, но на Смотрителя это произвело впечатление. Его руки, которыми он вцепился в стол, задрожали, глаза расширились от ужаса, а изо рта вырвался возмущённый вздох.
- Ах, ты маленькая, хладнокровная тварь! - воскликнул он, треснув кулаком по столу. - Всегда знал, что ты вырастишь такой же гадиной, как и твой отец...
- Закройте рот и не смейте ничего говорить про моего отца! - уже не сдерживаясь, прокричала я.
Мои руки уже дрожали с такой силой, что мне самой было страшно. Смотритель это тоже заметил. Он помедлил две секунды, затем осторожно достал из кармана ключ от кабинета, с маленькой бумажкой на нём, и кинул мне под ноги.
- В моём кабинете есть терминал позади стола, введёшь пароль и пройдёшь по лестнице к выходу из Убежища, - процедил он, затем с отвращением скривил рот и добавил: - Надеюсь, что ты подохнешь там, дрянь.
- Не дождётесь, - всё ещё обращаясь к нему на "Вы", скорее по привычке, чем из вежливости, сказала я.
Не отрывая взгляда от Альфонса, я пошарила рукой по полу, пока не наткнулась на ключик. После этого, я тут же сорвалась с места и выбежала за дверь, в коридор, чтобы направиться дальше.
Меня трясло, но я продолжала терпеть боль и усталость, заставляла себя бежать дальше.
Я добежала до конца коридора и выбежала на узкий балкон, огороженный ржавым металлическим поручнем. Я огляделась, сейчас я находилась над залом, где встретила Тома и Мери. Там крутилось несколько офицеров, но они не видели меня. Передо мной находилось круглое окно кабинета Смотрителя. Я выдохнула. Значит, осталось немного. Я прокралась к другому концу балкона и скрылась в неосвещённом проходе. К счастью, на маленькой тёмной лестнице никого не оказалось, и она меня вывела прямиком в просторную комнату с высоким потолком, на котором ровными рядами тянулись плафоны включенных ламп. Несколько компьютерных столов с выключенными терминалами, книгами и бумагами стояли в разных углах комнаты. Возле них находились какие-то стеллажи и книжные шкафы, оборудование и металлические ящики, нагруженные друг на друга. Кое-где я разглядела лабораторное оборудование, несколько аптечек на стене и...
- О, Боже...- прошептала я, закрывая лицо руками.
Я отняла руки от лица и двинулась вперед, не отрывая взгляд от распластавшегося на полу трупа Джонаса. Я не смогла сдержать слёзы. Внутри снова осталась только пустота от одиночества и колкая боль. Джонас лежал как-то слишком ровно, его голова была наклонена к правому плечу, на халате были кровавые разводы, но раны видно не было. Я подошла ближе.
Лицо Джонаса было каким-то слишком спокойным и умиротворённым, чёрные очки съехали на бок, но каким-то чудом не разбились. Он казался мне всё таким же добрым и красивым, как и при жизни, хотя его чёрные волосы, обычно аккуратно уложенные, сейчас были растрепаны, а на лице была размазана кровь. Я наклонилась и сняла с него очки. Пусть хоть что-то у меня останется от моего друга. Я опустила глаза, и заметила в кармане его лабораторного халаты голодиск, упакованный в картонную коробку. На ней были выведены аккуратные мелкие буквы. Я вздрогнула, узнав подчерк моего отца.