13
- Мне не хотелось бы обижать кого-нибудь, но есть, знаете ли, в евреях одна поразительная особенность - это прямо-таки патологическое упрямство. Когда еврейские матери, противясь крещению, убивают своих детей, такой фанатизм своей дикостью наверно превосходит жестокость христиан?
Великие, знаете ли, народы, и те не гнушались ради самосохранения покориться победителям. Уживались как-то и древние греки с римлянами, и русские с татарами. История же евреев, согласитесь, изобилует противоположными примерами.
Если верить Библии, при исходе из египетского рабства они бунтовали даже против собственного спасителя Моисея. Что же касается иноземцев... Посмотрите, как мудрые римляне ладили с побежденными народами. Они даже включали в свою государственную религию культы местных богов, привлекая в союзники их жрецов и тем обессиливая возможные бунты. Так было с греками, египтянами, с народами Малой Азии - со многими, только не с евреями. Малочисленные против могучей империи, евреи не знали удержу: восстание за восстанием. Из кровавого опыта поражений еврейская неукротимость вылепила христианство - религию сопротивления. Обласканные боги покоренных язычников служили Риму, а новый Бог, еврейский Иисус, возвещал неправедность римской власти. Когда же христиане под руководством апостола Павла устремились к сотрудничеству с Римом, евреи отвергли христианскую практичность. Они продолжали безнадежные мятежи. Только в 132-135 годах римлянам пришлось дать больше пятидесяти сражений, чтобы подавить сотни тысяч повстанцев и, наконец, смести Иерусалим с лица земли. На его месте поставили римский город Элию Капитолийскую, евреям запретили под страхом смерти появляться даже поблизости... И что же? Взгляните сегодня – живет Иерусалим и заседает в нем правительство еврейского государства. Как не бывало разорений, рассеяния по всему земному шару, массового уничтожения, нынешней арабской враждебности! Две тысячи лет евреи противостоят миру - это, на мой взгляд, само по себе достаточное основание для отрицательного отношения к ним. Будь евреи покладистее, антисемитизм мог бы смягчиться, поверьте...
Этот психологический момент, мне кажется, автору не следовало бы исключать, когда он ищет корни всеобщего юдофобства в экономике или истории.
14 и 15
- Часто пытаются найти разумное обоснование антисемитизма. Между тем, логическое мышление - как раз характерная черта евреев. Они и нас заражают своим рационализмом.
А кто возьмет на себя смелость логически объяснить такой факт? В белорусском городе Мозырь во время немецкой оккупации евреи выпускали подпольную антигитлеровскую газету. Евреев уничтожили - газета на еврейском языке продолжала выходить. Мистика?
А как таинственно, как непостижимо человеческому разуму обращаются на пользу евреям наложенные на них запреты? В четырнадцатом веке в Авиньоне евреям закрыли вход в дома терпимости - спустя двести лет это уберегло их от сифилиса, поразившего христиан. Царская Россия ограничила евреев чертой оседлости - нищенствуя в местечках, они избегли алкоголизма промышленных центров. Да вся двухтысячелетняя судьба народа, пережившего многих своих гонителей от древних египтян и римлян до нацистов - эта судьба, разве не наводит она на мысль о чуде?
Почему же и такая существенная сторона жизни евреев, как антисемитизм, не может нести в себе нечто мистическое? Заметим, геноцид любого народа обусловлен экономически: турки у армян отбирали землю, конкистадоры у индейцев - золото, цыган гитлеровцы уничтожали, избавляясь от бесполезных ртов... А евреи, работящие, безземельные, бесправные, в массе своей безденежные, - кому и чем мешают? Антисемитизм, по крупному счету, бескорыстен. Более того, он часто бьет по своим: Испания потеряла могущество, Гитлер остался без науки - примеров без числа. Но тем не менее антисемитизм живет дольше всех других идеологий. Почему?
Расхожая логика ничего не объясняет. Потому что здесь являет себя высший смысл, лежащий за пределами пошлой рассудительности.
- Постулат трансцендентальности антисемитизма есть не что иное, как идеалистическое кваканье из прогнившего болота мистицизма и агностицизма. Словесная эквилибристика адептов метафизики, контрабандно протаскивающих идейку непознаваемости объективного мира, демонстрирует лишь их интеллектуальную импотентность перед реалиями опыта, данного нам в конкретных ощущениях.
Антитезой фантастической зауми псевдомыслителей выступают единственно верные положения всесильного материалистического учения, формулируемые как результат комплексного анализа многофакторных исторических ситуаций и подтверждаемые практикой общественного бытия.
В нашем частном случае диалектико-материалистический метод, априори признавая временное наличие тайн в природе, апостериори констатирует многовековое наличие антисемитизма. Следовательно, антисемитизм действителен. А все действительное разумно, - говорит Гегель. Но если существование антисемитизма исторически оправдано, то наш автор оказывается не чем иным, как смехотворной разновидностью Дон-Кихота, воюющего с ветряными мельницами.
16 и АВТОР
- Ну, даете вы все! Схлестнулись мозгарики - без бутылки не разберешь. Тут еще женский специалист вылупилась – ну вообще... А мне жиды эти до гладкого места. Честно. Ну, про лагерь или войну - почитал бы, вдруг пригодится... Другой вопрос: когда? С работы да на работу. Ну, после смены с мужиками по чуть-чуть. Или там пивка. А домой придешь: кастрюля эта, жена то-есть, туда-сюда, телик - и то не помню, когда весь матч смотрел. Время нету. Честно. Все эти истории-пистории листать - и то рука заболит. Вот если б покороче... И пошустрей, попроще.... Я понятно говорю, нет? Один какой-нибудь случай взять, ну хоть про евреев - шут с ним, один случай, но чтоб разом все: смерть, бой, зверство, спасение - все сюда настрогать. В общем коротко и ежу понятно: один случай, но самая вся суть.
(А требуемый “случай” уже давно являл себя книгой, где на суперобложке исходят дымом черные скелеты домов, в закопченном небе коричневатым призраком витает германский орел со свастикой в когтях и почетным караулом стынут ровные буквы: наверху "Bernard Mark" [Бернард Марк], внизу "Walka i zaglada warszawskiego getta" [“Борьба и гибель варшавского гетто”].
Из книги той - Голос).
5. ФОТО
Теплый день, голубой размах неба, лепет ветра, запахи прозрачного городского сентября: цветов, яблок, асфальта, духов - и на живописном фоне старинного особняка, возле стены, желтой, с белыми полуколоннами, с изысканной лепкой орнамента, девушка позирует молодому человеку с фотоаппаратом.
Милая жанровая сценка. Довольно обычная. Ей бы еще какую-нибудь незатейливую подробность, вроде мужской кепки, лихо венчающей девичьи локоны. А рядом с фотографом поставим его приятеля, пускай добродушно острит по поводу кепки: девушка весело засмеется, и затвор, щелкая, будет вгонять в камеру ее улыбку на долгую добрую память о мимолетной этой юной радости. Трое вольных людей в распеве молодости, безмятежность, утро жизни и, быть может, любви...
Теперь тот же сюжет в несколько ином виде. Роскошное барокко особняка замещено разрушенной стеной грязного закопченного дома, от живой природы - одинокое дерево в стороне, бывшее дерево, искривленный обгоревший ствол. Детали: небо темнит струя дыма, у стены - груда битого кирпича, осколки, штукатурка кусками, ветер клубит известковую пыль... Пахнет не цветами - из темного отверстия подвала, уходящего под стену, тянет затхлостью подземелья, гарью, порохом... Еще пахнет - напряжемся вообразить! - женщиной, которая месяцами не мылась...