А вот детишкам не повезло, и кто тут виноват, что порубили их в капусту перепуганные стражники?
И папаша, и она сама такая захватчица, так в кого же деткам вырасти при таком примере?
А когда чужое у них справедливо забирают, так чтобы не хватались слишком опрометчиво за острое служебное оружие.
А то ведь и порезаться можно так, что кровью истечешь.
— Придется все-таки со старой ведьмой что-то решать, — снова подумал я.
Хотя, чего она ко мне прикопалась, сынков ее Стража порубила беспощадно, вот пусть с них и спрашивает.
Но сам хорошо понимаю, что к стражникам почему-то претензий не столько, сколько ко мне озвучено.
На Совете мне ничего не стали высказывать официально, понимая, что я в своем праве требовать возвращения собственности. Тем более, что сами же большинством недавно за возвращение имущества именно мне проголосовали за подвиги великие и невозможные, в общем ситуация подвисла в воздухе.
Так и пошли дела, я занимаюсь мастерскими днем, охрана охраняет их ночью и вечером, потом иду в хамам, где всласть парюсь и снимаю выручу. За моим мешком всегда присматривает четверо охранников, поэтому веду жизнь не Великого Мага, а обычного мужчины-предпринимателя в средневековом городе.
Немного лечу народ по ходатайству знакомых воинов, беру за это вменяемые деньги, драгоценности пока на реализацию никаким ювелирам не стал отдавать. Время такое тревожное вокруг, осадят город степняки, ювелир соберет свои и мои камешки с золотом, да и убудет куда-то с концами на арендованной шхуне. А потом скажет, что все пропало, хоть ты его режь. Или просто не вернется в славный город Астор никогда, решив справедливо, что при этом больше потеряет, чем приобретет на моих драгоценностях в совсем другом месте.
Мне правду установить совсем не трудно будет, но это уже лишние мне проблемы, сейчас совсем не нужные, чтобы людей так заманчиво на обман провоцировать.
Запускаю процесс электрификации хамама, но дело идет не быстро, многое приходится додумывать самому Водеру и его помощнику Глорию. Еще ищут что-нибудь для полной изоляции медных проводов, склоняются к пропитанному угольной пылью хлопку, хотя это так и не требуется, доступа к ним у посетителей не будет. Всего-то одна лампа перед бассейном и вторая перед входом в хамам чисто для демонстрации нового чуда технологии.
Трона с парой охранников каждый день снабжаю монетой и отправляю по хуторам закупаться продуктами. Народ крестьянский уже начал поднимать цены, хотя на той стороне Протвы пока хулиганят только несколько сотен степняков.
Однако, где несколько сотен, там и несколько тысяч найдется со временем обязательно.
Но спрос на зерно и прочие корнеплоды растет, поэтому часть продукции из мастерских — как-то топоры, пилы и прочие инструменты идут хорошо, на них крестьяне охотнее меняют еду, чем на обычное золото.
Особенно когда цена на гораздо более ладные изделия ниже, чем у всех остальных производителей.
На такие нужные в хозяйстве вещи крестьяне лучше ведутся, чем на золотые монеты, и мы заодно накапливающуюся продукцию мастерских сбываем, раз производство военной продукции для города поставлено пока на паузу.
Заказал плотникам из лесорубов в подвале под хамамом поставить на свободных площадях, не занятых в производстве пива, пару крепких амбаров для хранения серьезных запасов ячменя. И еще принял к паре имеющихся при хамаме котов дополнительное усиление сразу из четырех штук. Им еды из остатков от буфета хватит, а нам сторожа от грызунов необходимы в большом количестве.
— Не перекармливать мне котеек, пусть крыс и мышей ловят постоянно, — строго наказываю я прислуге буфета.
Его тоже скоро прикрывать придется, как подступят толпы степняков к стенам города и снабжение почти прекратится.
Как ни гордятся собой в Совете командиры воинских подразделений и как не раздают они крайне смелые обещания насчет победить, разбить, гнать и рубить, однако глубинный сельский народ все больше склоняется к большим проблемам по жизни впереди. Поэтому переводят лишние припасы или в монету, или в нужные для хозяйства весьма технологичные топоры с пилами. Припасы легко разграбят или сожгут дикие степняки, а золото и дорогие топоры всегда можно спрятать надежно.
Договориться с бывшими хозяева мастерской удалось довольно быстро, всего через осьмицу, для этого серьезную руку к переговорам приложил сам Кром.
Вопрос оказалось возможно решить, поэтому итогового согласия добились при полном непротивлении сторон. На Винтера с Алисом тоже давит необходимость срочной выдачи городу военной продукции, которую мы пока производим в умеренных количествах.
Попробовали они по-разному надавить на Крома, Совет и начальство силовых структур, но быстро поняли, что их личную проблему с доступом к мастерским никто решать не станет.
Так что теперь я хожу вместе с ними в Кассу, где контролирую выдачу золота на мой счет, и еще сам отчитываюсь перед ними о реализованной крестьянам продукции.
Да, просто договорился с этими Капитанами через голову Крипа, подумав, что лучше вместе работать так, чем воевать до конца за его проценты, ко мне вообще-то никакого отношения не имеющие. Еще и его прежнее поведение не забыл, как он со мной даже разговаривать не стал при встрече.
И его понять можно, но и работу мастерских на выполнение заказов города необходимо запускать, а тут без договоренностей с прежними хозяевами никак не обойтись.
Я уже без такого душевного трепета отношусь к прежним отношениям с крипом, все же это именно я устроил ему такой стремительный прорыв в число самых богатых хозяев мастерских города, а тот печальный факт, что у него отняли и непотраченные деньги в Кассе, и долю в мастерской — это уже не моя вина в общем-то.
За рейдерство людей из Совета я никак не могу отвечать.
Да и деньги я ему лично еще тогда советовал не складывать в Кассе, а тратить на свою жизнь. А то их просто конфисковали беспощадно в пользу города, вот тебе и весь сказ. Теперь уже точно не вернуть обратно.
В общем договорились на паритетных основаниях, доходы делим пополам и владеем мастерскими в таком же процентном соотношении. Пока все более-менее нормально, но я рассчитываю на решение проблемы со временем, а пока и так сойдет. Очень уж с зубовным скрежетом мои теперь новые совладельцы отсчитывают мне золото в Кассе, явно, что на долгое сотрудничество их не хватит.
Раз уж Кром пошел мне навстречу в этом щекотливом вопросе, я взял на себя инициативу и выступил на Совете, предложил кое-что новое настороженно слушающим меня Капитанам:
— Могу сплавать к тому берегу и поговорить с Беями степняков. Чего они вообще хотят? Лучше разговаривать и договариваться, чем воевать молча. Может, что и договорюсь на каких-то условиях с одобрения уважаемого Совета.
Не все с моим предложением согласились, но Кром его одобрил после долгих консультаций со своими приближенными людьми.
Боятся Капитаны, что я договорюсь напрямую с ордой и что-то себе отдельно вымучу или их подставлю, как про себя сами думают. И как сами бы поступили. Откровенно этого боятся — это я чувствую. Сознают в большинстве своем за собой вину в создании для меня некомфортной обстановки в Совете и теперь закономерно переживают по этому поводу.
— Пока орда не пришла вся целиком сюда и не начала переправу, для противодействия которой, кстати, начальством Гвардии ничего не делается, лучше начать переговоры. Пока между нами нет большой крови, — вот мое предложение.
И одновременно пинок начальника Гвардии, который не выводит армию Черноземья к реке, а прячет ее в городе, используя только немногочисленные разъезды, чтобы наблюдать за врагом.
— И какой толк будет нам от того, что мы узнаем с опозданием на восемь часов про то, как армия степняков уже начала переправляться через Протву? Пока дозорные прискачут, пока примут решение, пока выведут войска, так уже вся орда переправится на наш берег.