Наука подняла их с земли. Они открыли тайну полета. Тайна эта кроется не в беспомощных воздушных шарах, а в движении. У ласточки нет на спине воздушного шара. У людей Северного полюса есть машины, которые приводит в движение электричество, и это движение поднимает их в воздух. Они умеют использовать стекло как металл и как перо. Ведь и мы знаем, что из хрупкого стекла, превращенного в тонкую нить, можно ткать, плести и скручивать веревки.
И так как для путешествий и перевозок там служит благодатное небо, они не мучаются, прокладывая на благословенной земле длинные каменные трассы, которые мы называем дорогами, а дают возможность каждому лоскутку земли зеленеть и родить хлеб.
Изобретение полета сделало невозможным любые войны. Самую великую армию, которая прорвалась бы извне через их границу с пушками и мониторами, они могут разгромить, потопить в море, поразить молниями с воздуха, не имея при том ни одного регулярного солдата; там нет воинской славы, смерти на поле брани, простреленных в боях рук и ног, инвалидов войны, вдов и сирот солдат, павших в сражениях.
А поэтому у них, разумеется, нет и тиранов-завоевателей. Кто может сесть на шею народу, умеющему летать?
Рабство у них уничтожено, даже тяглового скота нет. Электромагнетизм водит плуги, без дорог доставляет на место снопы, служит движущей силой и в большом и в малом. Ярмо там отбросили, как бесполезное, варварское орудие.
Против вредных животных и хищников оружия там не требуется. Те, что были, уже истреблены, а извне к ним никто не может проникнуть. Очень крепкие стены у этой страны.
Злых людей, воров им преследовать не приходится. Зачем там красть? Зачем вредить другим? Земля каждому дает столько, сколько ему надо. Все люди там работают и живут своим трудом.
Земледелие у них не азартная игра, как у нас. Зерно сеют не на авось. Между урожайным и неурожайным годом там нет разницы.
Они не молят о дожде или солнце, вынося хоругви и кресты, а просто работают, чтобы получить и то и другое.
Когда необходим дождь, ученые с помощью проводов обращают магнетизм земли против озер и морей, образуют из них тучи, вызывая там, где это требуется, столкновение заряженных электричеством туч, и напаивают дождем засушливые районы; а если нужно устойчивое тепло, люди концентрируют электромагнетизм в центре, придают ему более интенсивное излучение, и тогда далекие жители Земли видят вспыхивающее на небе дивное aurora borealis[94] и спрашивают себя: «Что это значит?» Что значит? А то, что в стране Северного полюса готовятся сейчас к жатве, к сбору урожая!
Они и ночь сами вызывают, когда растениям необходим сон. Поднимают из озер туман, закрывают небесный свет, и мир засыпает.
И так как это надо делать одновременно, единой волей, у них всегда царит согласие. Там нет раздоров между нациями, нет пограничных инцидентов, нет борьбы между правыми и левыми, а есть лишь одно: любовь к родине.
У них не может быть преимуществ, связанных с происхождением, титулами. Все живут сообразно своему труду и разуму. Ведь и для земледелия нужен разум, это такая же наука, как астрономия.
Ну, а правительство? О да, есть у них и правительство. Но там оно отвечает своему назначению — заботиться о народе. Ибо оно занимается не тем, что готовит из своих подданных солдат, собирает с них налоги, заглядывает в кастрюли, чтобы узнать, что там варится, обрушивает на народ бесконечные параграфы, законы, которых следует придерживаться, сторожит своих подданных в тюрьмах, дрессирует в школах, заставляет петь в церквах, присягать, допрашивает, пытает, судит, заполняет города официальными бездельниками, которые ловят буянов и считают своей заслугой увеличение количества последних, держит в страхе один народ с помощью сыновей другого, раздает приказания: когда людям работать, когда отдыхать, когда можно и когда нельзя развлекаться, меняет их зерно, шелк и металл на клочки бумаги. Нет, здесь правительство занято совсем другим. В его руках сосредоточены метеорологические наблюдения целой части света. Оно собирает информацию о различных атмосферных и электрических явлениях, следит за возникновением ветров и оповещает об этом всю страну. Замки у них не крепости, а обсерватории, союзник не государственная религия, а наука. Правительство централизует научные исследования, усовершенствование изобретений, использование обобщенных наблюдений, быстрое распространение открытий. Это большие и важные задачи, ничего другого народ Северного полюса от своего правительства и не требует.
Но если правительство не взыскивает налогов, на что оно содержит свои учреждения, из каких средств платит наблюдателям-ученым, которые пахать не могут? Огромный аппарат, всю метеорологическую службу, экспериментальные работы, открытия, школы, академии? Я думаю, дело обстоит весьма просто. Государство получает доход от торговли. Ему принадлежат средства электротранспорта, с помощью которых одна часть страны обменивается продуктами своего производства с другой. Торговля находится в руках правительства. В Новом Свете, по эту сторону Полярного круга, тоже известен этот вид деятельности, и правительства занимаются ею весьма успешно. (Пример: табачная монополия.) Только с той разницей, что правительство страны Магнетизма не покупает у Петера взращенный на его земле табак за десять форинтов и не перепродает его спустя час тому же Петеру за пятьдесят, а везет его оттуда, где его много, туда, где его нет, но зато есть другой продукт, и зарабатывает на этом столько, сколько нужно, чтобы не было дефицита.
Кроме того, государству принадлежат все заводы, шахты — промышленные предприятия, требующие большой концентрации сил и средств, на доходы от этих предприятий оно живет, на них основано его могущество (как у нас богат и могуществен Ротшильд), которое позволяет ему обходиться без возводимого в закон цивильного листа.
Следовательно, там нет биржевых спекуляций, нет банкротства, нет миллионеров, излишек денег у которых превращает нравственность в товар, женщин делает расточительными, а мужчин — алчными. Но нет там и нищих. Миллионером у них может быть лишь государство, бедняком только министр.
А какие у них дома? И строят ли они вообще?
Да еще как! Архитектура нашего Старого Света там вызвала бы смех. Мы свозим в одно место сто различных материалов, нанимаем десяток разных мастеров, соединяем дерево, камень, железо, стекло. Комнаты наши темны, по ним гуляет ветер, дом, простоявший сто лет, уже древность если ему и впрямь удастся выстоять столетие и не сгореть. Всех этих неудобств в стране Магнетизма нет. Там строят по-иному. У них достаточно кремния, потому что дорог из камня они не строят, а соду им в изобилии дают берега озер и морей. Следовательно, стекло у них широко распространено. На мощном электромагнитном огне они сплавляют кремний и соду в стеклянную массу и, когда масса становится жидкой, за два часа строят дом. Как? Кто в детстве не пускал мыльные пузыри? Соломинку окунают в мыльную воду, потом дуют в нее, и из воды поднимаются цветные пузыри, прилипшие один к другому, и самый большой в центре. Так и они делают. Опускают стеклодувную машину в жидкое стекло, и через несколько минут поднимается дом с округлыми стеклянными стенами, стеклянной крышей, вокруг комнаты поменьше, а в центре большой купол, там, по-видимому, семейная столовая. И когда здание готово, строителям остается лишь проделать двери из одной прозрачной комнаты в другую. Комнаты точно пригнаны друг к другу, светлые, в них нет сырости, нет щелей, не бывает сквозняков, они не требуют ремонта, не горят и сохраняются вечно. Главное их преимущество для жителей этой страны в том, что стекло как изолятор дает отдых их нервам, возбужденным внешним магнетизмом.
Так строят в селах. Собственно, говорить о селе в данном случае бессмыслица, так как у них нет дорог, нет улиц, и каждый дом стоит отдельно в саду, как у нас на веспрем-залайской стороне озера Балатон.