- Вот только не надо красивых жестов! Тоже мне, самурай доморощенный! Леонид при Фермопилах! – пригрозил пальцем Сароян, которому роль отца-спасителя уже изрядно поднадоела, - Только этого не хватало.
В коридоре послышались тяжелые шаги госпожи Тетис. Почтенная дама вошла в комнату, увидела коллег и не нашла ничего лучше, чем упасть в обморок. Калинов попытался ее подхватить, и ему это удалось, но вот на ногах удержаться не смог и вместе с дамой свалился на пол. Несмотря на безнадежную ситуацию со штурмом, Сароян не выдержал и истерично, визгливо рассмеялся.
- Леонард, ты жив?
- Жив, но наша пышнотелая красавица мне разломала минибластер! Черт побери! Как я теперь без него?
- Хоть какая-то польза! Не будут дурные мысли лезть в голову! Кости целы? А то решил тут устроить групповой суицид!
Внизу послышались четкие команды Смита, но ветер относил слова в сторону кораблей, и потому расслышать что либо членораздельно, не представлялось возможным. Вообще довольно странное получилось сражение, словно вернулись времена немого кино. Рейнджеры сопротивлялись недолго, особенно, когда подключилась техника заргов. Дрожь! Завывание! Казалось, что окружающий камень сплошь покрылся «гусиной кожей» от зубодробительного звука. А потом все разом затихло. Мадам Тетис осторожно выглянула в окно и снова упала в обморок от представшей взору мрачной, а правильнее сказать ужасающе мрачной, картины. От рейнджеров, кто решил рвануться в последнюю атаку, остались только обгорелые костяки. И эти скелеты, пожелтевшие, лишенные плоти лежали так, словно хотели рвануться в наступление, но умерли мгновенно и окончательно на бегу, повинуясь воле невидимого некроманта, разом испепелившего их плоть.
Сарояну стало весьма неуютно. Очень даже неуютно, при виде незавидной судьбы последних защитников, этого жалкого подобия крепости. Однако это и отрезвило его, как иногда бывает с отдельными людьми в критических ситуациях. Вернулась поспешно способность слышать. И еще раз, надо отметить, что лучше бы не возвращалась. Тут бы, может, самым счастливым исходом оказалось способность полностью потерять разум и способность что-либо чувствовать. Крики последних рейнджеров у входа в башню затихли, и на ступенях раздался топот множества ног. Те, кто еще недавно был оплотом Лиги, стали рабами и просто «пушечным мясом» для завоевателей заргов. Это были обычные реалии необычной войны, и не имело значения, чем они ведутся - каменными топорами, или лучевым оружием.
Дверь распахнулась, и в помещение, тяжело печатая шаг, вошел командор Смит. Вошел не один, а в сопровождении еще двоих. Незнакомцы презрительно осмотрели всех, а потом один из них, повелительным жестом, указал на Тетис. Командор вытянулся, быстро кивнул и залихватски щелкнул пальцами. Два «ангела», повинуясь приказу, подхватили пленницу и без особых усилий вытащили ее в коридор. Калинов, пытался было хоть как-то помешать, но получил крепкий удар кулаком в грудь и отлетел к стене.
- Могу добавить! – странно выговаривая слова, с неизвестным вдруг появившимся акцентом, сурово заявил Смит, - Скоро вас будет мало волновать убогая судьба остальных людишек.
- Вы с ума сошли! Что вы устроили, господин Смит? – сердито покачал головой Сароян, отчитывая военного, словно нерадивого студента у себя в кабинете университета Терры, - Мы мирные жители и конвенция…
- Чихал я на все конвенции! – презрительно ответил командор и демонстративно сплюнул на пол, - Вы арестованы по моему приказу, приказу коменданта захваченной территории. Взять их и отвести в подвал! Будут брыкаться, можно крепко стукнуть, что бы поняли! Но не убивать! Понятно? Они еще пригодятся!
Калинов весь сжался, словно пружина, желваки заходили на лице, но повелительный жест Сарояна остановил доцента от бездумных действий. Сароян был спокоен, причем настолько спокоен, что, казалось, все эмоции стремительно сделали сепуку и незамедлительно сгорели на погребальном костре. Вряд ли Сократ был бы спокойнее в подобной ситуации, впрочем, неизвестность, порой, страшнее яда цикуты, принятого великим философом. Однако здесь умереть должен был не один «философ».
* * *
Время в заключении тянулось лениво, медленно, но неумолимо. Подвал подвалом, вполне себе стандартное узилище, всего лишь прохладное, а не сырое, как это исторически принято. Все напоминало палату бедной и убогой общественной больницы, а не тюрьму. В какой-то степени Сароян оказался прав в плане «цивилизованности» заргов. Палачи в окровавленных кожаных фартуках с волосатыми ручищами, как и публичные казни средневековья, ушли в далекое прошлое. Чтобы как-то скрасить пребывание в темнице и дать упасть окончательно духом, профессор каждый вечер устраивал диспуты, читал отрывки из эпосов древности, приговаривая: «Война войной, а начало семестра никто не отменял!» Это немного отвлекало от кошмарной действительности, но именно немного, подобно ширме из совсем тонкого и прозрачного шелка, сквозь который видна голая, словно бесстыжая площадная девка, реальность. Смерть и ее ощущение висело над головой каждого как Дамоклов меч.
Дневальный принес скудный завтрак, раздал его пленникам и торопливо убежал, на мгновение, остановившись у двери, чтобы дать дорогу появившемуся Смиту. Командор вошел торжественно, словно император Древнего Рима, посетивший школу гладиаторов. Пришел не один, а в сопровождении женщины. Мало кто теперь узнал бы в ней Тетис. Если сказать, что она изменилась, то не сказать ничего. От былой дородности не осталось и следа, но вместе с пышными телесами исчезло еще что то. Что именно? Трудно сказать так сразу. Гибкое, изящное тело, задрапированное в металлизированную сверкающую ткань, выглядело эффектно. Хитроумная прическа, изысканный макияж заставили бы затаить дыхание самого привередливого ценителя женской красоты. Но, вне всякого сомнения, мадам Тетис потеряла нечто такое, чего не мог заменить внешний лоск. Она потеряла себя…
Смиту поднесли кресло, и бывший «ангел» развалился в нем, словно сибарит елизаветинской эпохи и лениво махнул рукой в ответ на изящный реверанс дамы. Вроде бы все и красиво, утонченно, но выглядело, словно плохая постановка в театре абсурда. Тетис подошла к пленникам и, чего греха таить, очень плотоядно взглянула на Юркуса. Доцент поежился, и торопливо отполз за спину коллег. Дама усмехнулась, извлекла из складок одежды серебристый с навершием из красного камня стек и стала им играть, словно дирижер палочкой.
- Тетис? Что это за цирк? Какой пример подаете моло…., - возмутился было Сароян, но с помутившимся сознанием сполз на пол после легкого прикосновения стека.
- В-ведьма-аа, - заикаясь, еле слышно проворчал Юркус и поспешно закрыл лицо толстым конспектом своих лекций, словно это бронированный щит, а не обычная электронная записная книжка, сделанная в виде пухлого тома.
Тетис хищно улыбнулась и послала потомку ливов «воздушный» поцелуй. Командор Смит не просто смеялся, а хохотал, словно безумец, сопровождая каждый прилив смеха непристойными жестами. Если внутри его и расположился зарг, то наделенный примитивным чувством юмора и полным отсутствием выдержки.
- А еще говорят, что души не переселяются, а они переселяются даже в заргов, - хмыкнул Калинов, - Мое, почтение, император Калигула!
Представление окончилось достаточно быстро. Тетис, вернее то, во что она превратилась, важно отошла к командору и присела в изящном реверансе. Смит взял даму за руку, вывел из помещения, и тюремщик закрыл дверь на электронный замок. Демонстрация возможностей зарговский биоинженерии закончилась.
- И что все это значит? – спросил очнувшийся Сароян, скривился от боли и ладонями растер затылок, - Надо же было так изуродовать почтенную даму. Не верится, что это наша былая Тетис!
- Выглядит она преотличнейше! – усмехнулся Калинов, - Но форма явно не соответствует содержанию. Что будем делать то? Совсем ведь все хреново! Архонт, а архонт?
- Ждать! – сказал, как отрезал начальник экспедиции, - Что нам еще остается делать? С кулаками бросаться на воинов спецподразделения? Или попытаться привлечь божественные силы? Устроить молебен?