Сегодня, вместе с Майером появился еще какой-то деятель. В отличие от Майера, всегда затянутого в военную форму, пришедший был одет в неплохой костюм. И по местным меркам был видимо, достаточно крут, так как даже невозмутимый Готлиб Карлович как-то слегка стушевался и быстро исчез из палаты.
- Здравствуйте господа, - деятель присел на стул, где обычно располагался Майер. Тот сегодня занял позицию у двери, где часовой заранее поставил еще один стул.
- Как ваше здоровье, господин Манзырев?
- Получше уже, могу вставать и ходить, хотя голова еще болит временами. Повязки сняли, и рана в боку уже не так беспокоит.
- А, ваше, господин Козырев? - это он уже к Кресту.
- Дак… Нога еще болит, но сидеть тут уже без дела надоело. И так, почти полтора месяца здесь кантуемся.
- Что, простите? - деятель приподнял бровь.
- Ну, сидим тут, прямо как на следствии.
- Это вы правы - кивнул головой пришедший. - Следствие, действительно имело место быть.
- Так… Что ж расследовать, мы ж тут все в бессознанке были, когда ваши войска пришли?
- Видите ли, - деятель обращался уже к нам обоим. - Обстоятельства вашего попадания в госпиталь действительно, были весьма драматическими. Не скрою, это сыграло свою роль в том, что вы попали именно сюда, а не в лагерь для подозрительных лиц. Да, мы проводили проверку. И, могу вам сообщить, что мы ее окончили.
И, что? Что он вдруг молчит? Чего такого им удалось накопать? А, что-то накопали, это очевидно. Где же я прокололся? А, в том, что прокололся именно я, сомнений не было никаких. Крест тараторил как пописанному, и в отличие от меня, тему знал досконально. Сейчас он начнет меня колоть и тут уж не отбрешешься больной головой и потерей памяти. Этот деятель - не чета Майеру, видно хватку оперативника. Вон и сел так, что глаза у него в тени, а нам солнышко из окна прямо по рылу лупит. И какие мы имеем на руках козыри? Татуировки и мое уголовное дело? Так, это они уже все изучить успели. И что у нас еще есть? Похоже, что ничего, кроме вилки под матрацем. Я ее, чисто инстинктивно приватизировал еще неделю назад. Как чуял… Странно, вот и Крест напрягся, он что, тоже где-то накосячил?
- У нас еще остались несколько вопросов к вам, господа. Это нужно для того, чтобы понять - что нам с вами делать дальше? Своих уголовников у нас хватает и без вас и факт того, что вы сидели в тюрьме, еще не делает из вас борцов с Советской властью, как с таковой. Как это говориться? Враг моего врага - мой друг? Так будет ли моим другом человек, обворовавший моего врага? С таким же успехом он может обворовать и меня.
Что вы скажете на это, господа?
- Гражданин начальник - это Крест. - Я…
- Можете называть меня господин Райнхельт. Я представляю здесь Гехаймстаатсполицайамт. Вам знакомо название этой организации?
Гестапо. Час от часу не легче. Им-то что от нас нужно?
- Да, - сказал я. - Слышал кое-что. Это покруче нашей уголовки будет.
- И существенно - кивнул головой Райнхельт. - Надеюсь, вы понимаете, что наша организация пустяками не занимается?
- Понимаю.
- Тогда - вопрос. Кому пришла в голову идея побега?
А, в самом деле - кому? Кто задавал основные вопросы по теме? Хромой, так… То, что творилось снаружи отслеживал Красавец - он к воротам ходил. Кто-то из них? Нет. Когда Хромой спрашивал, он вбок косился. Так, а кто у нас там сидел? Не, Красавец, этот от меня справа был, Хромой напротив и смотрел он… Барин! Точно, он! Они все с ним после переговаривались, причем, по очереди. Крест - он может знать. Нет, не может, его к костру не подпустили, вернее сам не подошел, правильно - не по масти он. Но, все же, все же… Ну, хоть глазом подмигни, недоумок! Нет, смотрит, куда он смотрит? Интересно… Тут же второй этаж, а он еще прихрамывает. Или это он комедию для меня и немцев разыгрывает? Зачем? Ему-то чего боятся? Значит, есть что-то за душой, есть.