— Ладно, ты можешь идти, — твердым голосом сказала Урсула.
— Что?
— Можешь идти. Уходи. — Она подошла к окну и стала смотреть на Гайд-парк. — Ты права. Я не могу этого делать.
— О чем вы?
— Уходи, Летиция. Или ты не понимаешь по-английски? Я сделала ошибку, признаю. Я не могу шантажировать тебя и принуждать к этому. Уходи, пока я не передумала, — сказала она, продолжая смотреть в окно.
Летиция слышала, как колотится у нее сердце, ей было трудно дышать.
— А что, если я не уйду?
Урсула медленно повернулась.
— Почему ты хочешь остаться? — Она вперила взгляд в лицо Летиции, глаза ее сверкали, словно два бриллианта.
— Разве это не очевидно?
— Тебе придется объяснить это мне.
— Я хочу остаться, потому что хочу спать с тобой, — неожиданно спокойным тоном пояснила Летиция. И это было сущей правдой. Сейчас она знала, чего хочет. Все сомнения исчезли. Тело ныло от желания, она чувствовала, как похоть переворачивает ей все внутренности. Она все еще ощущала прикосновение губ к шее, а соски ее все еще оставались твердыми, как камешки. До того момента как Урсула застала ее в пикантном положении с Мэтью, она никогда не думала о сношении с женщиной. Однако уже короткое соприкосновение с ней все изменило. Хотя Летиция и пыталась убедить себя, что она готова переспать с Урсулой лишь ради сохранения работы, в душе она понимала, что это не единственная причина. Что бы ни случилось с ее сексуальностью за последние недели, ей необходимо испытать и исследовать ее пределы.
Летиция шагнула к Урсуле, чтобы перехватить инициативу. Она дерзко подняла руку и провела ею по левой груди. Она покрыла ладонью теплую гибкую плоть, ощутив при этом твердый сосок. Медленно наклонившись, она коснулась губами рта Урсулы. Та не пошевелилась, позволив Летиции развивать инициативу. Летиция лизнула нижнюю губу, затем просунула язык между губ. Рот Урсулы был горячий и влажный. Она почувствовала ответное движение языка. Рука Урсулы обвилась вокруг талии Летиции — и сразу же все преобразилось: поцелуй сделался страстным, их губы прижались друг к другу, языки переплелись.
На Летицию нахлынула волна приятных ощущений. Она потерлась своим телом о тело Урсулы, удивленно подумав, насколько формы женского тела отличаются от форм мужского Самым удивительным было отсутствие мужских гениталий — жаркого, твердого ствола, который, как правило, заявлял о своем присутствии, когда она целовалась с мужчиной. Вместо этого она ощущала плоский живот Урсулы и выпуклый лобок, который терся о ее собственный лобок. Сжимая одной рукой грудь Урсулы, она скользнула другой рукой за спину, к небольшим округлым ягодицам.
Летиция прервала поцелуй.
— Ты должна мне помочь. Я не знаю, что нужно делать, — на полном серьезе сказала она. Что же касается ее сомнений в отношении своей способности откликнуться на любовь женщины, то сейчас они полностью у нее исчезли.
— Иди сюда, — сказала Урсула.
Взяв Летицию за руку, она повела ее в спальню. Эта комната лишь ненамного была меньше гостиной, стены были бледно-желтого цвета. Здесь стояла огромная двуспальная кровать. Шторы на огромных окнах были уже опущены.
— Ты хочешь воспользоваться ванной? — спросила Урсула. Правее кровати находились две двери, одна из которых была открыта. Летиция смогла разглядеть отделанную серым мрамором ванную.
— Нет.
Урсула сняла жакет. Затем расстегнула сзади юбку, и та упала на пол. Ноги, обтянутые нейлоновыми колготками, были высокие и точеные.
Летиция чувствовала, с какой силой ее сердце толкается о ребра. Она рисковала тогда, в субботний вечер, сейчас у нее не было сожалений по этому поводу, но сегодня опасность казалась в сотни раз больше. Это вовсе не означало, что она струсила. Как раз наоборот. Теперь, когда Урсула сняла угрозу шантажа, все, что Летиция делала, она делала добровольно и поэтому ощущала себя дерзкой и контролирующей ситуацию. И это еще более возбуждало.
Именно эти чувства владели Летицией, когда она взялась за нижний край платья и стащила его через голову. Поскольку платье было практически без спинки и на Летиции не было бюстгальтера, то она предстала перед Урсулой в одном лишь сверкающем поясе производства компании «Черные чулки» и черных шелковых трусиках того же производства.
— У тебя очень красивое тело, — сказала словно в раздумье Урсула. — Садись на кровать.
Летиция повиновалась и стала смотреть, как Урсула отстегнула у себя между ног застежки, которые удерживали белый лиф на месте. Она сняла его через голову и отбросила в сторону Ее большие груди дрожали, кожа местами помялась под воздействием жесткой материи.